— Нет, только когда ты будешь чудить и делать мне что-то назло, — усмехнулся Романов.
— Пф, — фыркнула я в его грудь.
Почувствовав, как он приспускает вниз мое полотенце, я тотчас вцепилась в него всеми пальцами.
— Нет!
— Почему? — отпустил он меня. — Я же соскучился по тебе.
— Я заметила.
— Иди ко мне.
Поймав за руку, Романов в который раз прижал меня к своей груди.
Спутав пальцы в моих волосах, он прошептал:
— Я действительно очень сильно соскучился.
— Я тоже, — это была правда.
— Перестань… — произнес он, когда почувствовал, что я ему сопротивляюсь.
— Не перестану, — тихо заметила я.
— Ты же моя, мы только что договорились об этом, — поцеловав меня в лоб, Франк пытался отцепить мои пальцы от полотенца.
— Это не значит, что…
— Значит, — спорить с ним вообще было невозможно.
В конце концов… шумно вздохнув в его футболку, я отпустила ткань.
Положа руки на его грудь, закрыла глаза. Поначалу крепко сжав обеими руками, Дима продолжил гладить меня по спине.
Поймав за подбородок, Франк приподнял мою голову вверх, чтобы поцеловать. Его губы были такими родными, такими необходимыми. У меня взрывался мозг от переизбытка чувств. Ну как… как я умудрялась ненавидеть его, а затем сгорать от того, что он просто находится рядом?
Медленно отпустив полотенце, он оставил меня полностью обнаженной.
Прикрывшись от него руками, я, как обычно, принялась краснеть, но Романов, по-моему, не обратил на это внимание.
— Ты такая красивая, — прикоснулся он губами к моему плечу.
— Правда? — мне было безумно приятно.
— Самая красивая, — согрев мое лицо ладонями, подтвердил он.
— Твоя, — смотря прямо ему в глаза, прошептала я.
Прижав свой лоб к моему, он ответил:
— Мне повезло.
Принявшись целовать мои губы, он делал шаги вперед, тем самым подводя нас к кровати. Цепляясь пальцами в его предплечья, я сгорала от желания, вновь принадлежать ему.
Опустившись на мягкое покрывало, я почувствовала, как он заводит руки мне за голову, при этом переплетая между собой наши пальцы.
Франк целовал мое тело. Постепенно. Ласково. Нежно. И я даже не думала ему мешать. Просто потому что уже догадалась, что он всегда знает как лучше, и если ему нужно время для того, чтобы насладиться мной, то лучше ему его дать.
Прикрыв глаза, я получала неописуемое удовольствие от каждого его поцелуя, от каждого прикосновения, которыми он все больше и больше возбуждал меня.
Его руки ласкали мою грудь, и я порой не могла сдерживать внутри себя стоны, когда Дима несильно сжимал ее. Я согревала его руки своими, давая понять, что мне не хочется, чтобы он прекращал все то, что делает со мной.
Мне было невероятно хорошо с ним. А самое главное, переставало быть стыдно. Исчезала неловкость. Он был уже настолько близким, необходимым, своим, что… несмотря на то, что между нами до сих пор периодически было не ясно, что происходит, внутри себя я понимала, что… как ему… я не доверю себя никому. И мне хотелось доверять ему. Хотелось, чтобы он вел меня за собой. Хоть я и боялась ему это сказать, так же как и… еще боялась сделать шаг навстречу, сказав да. Вот только будучи себе на уме, он гнул свою линию и, когда, видимо, чувствовал мои сомнения, вырабатывал в себе способность принимать решения за меня. И мне это нравилось.
Мне все в нем нравилось. Даже эти его чертовы минусы.