Не бойся перемен

 - Да он как с цепи сорвался. Подробности их разрыва я не знаю. Но то, что Агата была оскорблена до глубины души, было видно невооруженным глазом. Сергей даже не вышел из кабинета, когда она уезжала. Так что провожать пани в аэропорт пришлось мне. За годы знакомства мы с Агатой можно сказать подружились, так что она не церемонилась в проклятиях в его адрес. И улетая, просила передать Войтюку, что расплата не за горами.

 - Он поверил?

 - Сергей и не сомневался, что Агата будет мстить. Но время шло, а ничего не происходило.

 Мы помолчали, дружно закуривая, и Люся продолжила:

 - Знаешь, я часто думаю, что бесконечная череда секретарш Сергея – это реакция на тот период, когда он был с Агатой. Потому что, став независимым, он сам захотел решать с кем и когда ложиться в постель. Да и женщин стал подбирать таких, чтобы ими можно было легко манипулировать, а потом и бросать.

 - Люся, - заметила я. – Ты меня пугаешь?

 - Успокойся, подруга, к тебе это не относится. Шеф, как ты его называешь, пока что ведет себя хорошо, и разве что пылинки с тебя не сдувает.

 - Вот-вот, вместе с головой.

 - У тебя голова железобетонная, выдержит и не такое.

 - Не отвлекайся, Люська. И скажи мне вот что - за это время пани Збышевская так ни разу не прорезалась?

 - Сергей как-то обмолвился, что встречался с Агатой в Германии, где «конструктивно подвел итог их отношений». Так он выразился, по крайней мере.

 - Что это значит? – не поняла я.

 - Сама у него и спроси, я не собираюсь.

 - И что теперь будет дальше? Я имею в виду приезд Агаты. Каковы последствия?

 - Я не знаю, Маша. Пани Збышевская - женщина незаурядная, так, что, возможно, она решила действовать на восточный манер. А там есть поговорка, что месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным. И, чувствую, нахлебаемся мы ею под самую завязку.

 - Дела-а-а, - протянула я.

 В это время в гостиной что-то грохнуло. Я сорвалась с табурета и через секунду уже была в соседней комнате. Войтюк вновь валялся на полу. Но теперь уже в остатках кресла, распавшегося на запчасти. Вид у него был такой недоуменный и даже дикий, что мы с набежавшей вслед за мной Люськой, покатились с хохоту.

 - Да я не хотел ничего такого, - начал оправдываться поднимающийся с пола Сергей. – Просто задумался кое о чем и не заметил, что своротил локтями подлокотники. А на них вся конструкция и держалась, оказывается.

 - Ты же говорил, что это коллекционный экземпляр? Как же он так легко развалился? – поддела шефа подруга.

 - Я же сказал, что задумался, - огрызнулся Войтюк. А потом посмотрел на меня и тихо спросил:

 – Ну что, наслушалась баек?

 Он не скрывал, что расстроен. Расстроен тем, что мне пришлось узнать нелицеприятную для него правду. Но то, что Сергей героически решился на это, говорило о многом. В первую очередь о том, что он не хочет ничего скрывать от меня, и добивается, чтобы я ему верила.

 «Значит, я важна для него? Ведь так открыться чужому человеку нельзя, если не хочешь... Стоп! Нужно срочно выбросить сладкие слюни из головы, не до них сейчас».

 - Наслушалась, - ответила я. - И теперь хочу знать, что вы с Люсей собираетесь делать. Нельзя же все пускать на самотек. - Я тоже так думаю, - согласилась подруга. – И в первую очередь нужно решительно и жестко дать понять пани Збышевской, что командовать на чужой территории у нее не получится.

 - Давайте присядем, – Войтюк, оживившись, махнул рукой на большой диван, а сам расположился в кресле, парном разломанному. – А теперь, Люся, объяснись поподробнее.

 - Агата – особа властная и сразу захочет, чтобы все делалось по ее указке. Уверена, пани сразу станет всеми помыкать, да и тебя, Сережа, дергать будет без конца. Так что я предлагаю еще в аэропорту объясниться с ней, чтобы не переносить выяснение отношений на территорию «Нового дома». Согласится она быть вежливой, милости просим; ну, а если с трапа объявит о войне...

 - Тогда применяем партизанскую тактику, - вставила я.

 Люся замолкла, с недоумением уставившись на меня, зато Сергей вдруг улыбнулся и спросил:

 - Что за тактика?

 - Ты, шеф, ведешь себя с пани Збышевской, как послушный покорный мальчик. И вовсю морочишь ей голову, показывая, что испуган грозной проверяющей. А мы с Люсей, тем временем, приготовим почву для ответного удара.

 - Да? И что это будет?

 - Значит так, производственные вопросы и дела офиса – ваша головная боль. Я бы только посоветовала обратить внимание на междугородние переговоры Нестеренко. Если все это тянется давно, возможно он как-то контактировал с Агатой. А, зная его жадность, о которой всем известно, могу спорить, на что хочешь, что Нестеренко звонил в Варшаву прямо из офиса, так сказать, ради экономии личных средств.

 - Думаешь, он настолько глуп? – Сергей недоверчиво покачал головой, но потом глаза его блеснули, и он кивнул. – Хорошо, спорим. На что?

 Я растерялась. Войтюк использовал мои слова, чтобы поймать меня же в ловушку. Эх, нет у людей благородства. Но отступать я не собиралась, поэтому ответила:

 - Если моя версия подтвердится, шеф, мы с Люсей проводим день в салоне красоты за счет фирмы.