Не бойся, тебе понравится (СИ)

Интересно, как много она знает? И знает что именно? Почему она так остро на меня реагирует? Ведь я ей ни разу не конкурентка! Ну куда мне.

Подсмотренная ссора моментально поднимает настроение. Плохо быть такой, Лея, плохо! Но кто говорил, что я хорошая?

Вернувшись домой сталкиваюсь в дверях с, не побоюсь этого слова - обезумевшим мухомором. Я никогда не видела его таким - по шее растеклись красные пятна психоза, глаза налиты кровью.

Схватив с вешалки куртку, Виктор выходит из дома, оглушительно грохнув дверью.

Я не знаю, что тут у них произошло, но первая мысль - а вдруг он побил маму!

Не раздеваясь и даже не снимая кроссовок, бросаю сумку на пол и бегу на кухню, затем заглядываю в пустую гостиную и, перепрыгивая через ступеньку, несусь наверх.

Без стука забегаю в спальню "взрослых" и вижу рыдающую маму. Она лежит на кровати, горько завывая в подушку. Она явно не заметила, как я вошла, а когда слышит мой голос, вздрагивает:

- Лея? - моргает опухшими красными глазами. - Я не слышала, как ты вошла.

- Мам, что случилось? - сажусь на край кровати. - Он что, ударил тебя?

- Нет, нет... всё... всё в порядке, правда, - тяжело поднимается и вытирает мокрые щёки тыльной стороной руки. Даже пытается выдавить слабую улыбку. - Так, немного повздорили, бывает. Витя он... он немного вспыльчивый. Не бери в голову.

- Мы живём здесь без году неделю, а вы так часто ссоритесь. Я никогда не видела, чтобы ты плакала из-за папы.

- Говорю же - ничего страшного. Я сама сглупила. В нашем возрасте сложно притереться друг к другу так быстро, не без недопониманий... - достаёт из ящика прикроватной тумбочки бумажную салфетку и громко высмаркивается. Затем переводит взгляд на меня: - Лея, детка, не могла бы ты подняться. Витя не любит, когда на нашей постели сидят в верхней одежде.

- Ты серьёзно? "Витя не любит?" Он доводит тебя до слёз, мама, уже в который раз! А тебя заботит, что он там любит? - я не просто удивлена - ошарашена.

- Да, заботит. Я люблю его, хочется тебе это слышать или нет. Я теперь с ним. Точка, - в голосе ледяная уверенность.

Всё ещё не выходя из состояния шока поднимаюсь с постели и делаю то, чего хочет мама - выметаюсь из комнаты.

Часть 23

***Время в этой "тихой гавани" пролетает так же тихо. Нет, не так - вяло. Здесь скучно. Мне не хватает моих друзей, моего любимого кафе на Невском, любимого суши-бара. Здесь нет моих любимых магазинов. И хоть единственный в городке приличный торговый центр пытается пестреть разнообразием, шмотки здесь тоже унылые. Да и мне некуда их носить.

От безделья подумываю записаться в какой-нибудь кружок по интересам, но вот незадача - петь я не умею, танцевать тоже. Играть на инструментах тем более. А больше тут, собственно, податься и некуда. Одно развлечение - универ, но сегодня воскресенье, а значит, снова целый вечер таращиться в ноутбук, бесцельно обновляя страницы сотсетей и листая бесконечную ленту неинтересных новостей.

И я уверена, что проведу этот вечер именно так, но внезапный телефонный звонок вмешивается в мои "грандиозные" планы.

- Привет, скучаешь?

Голос Гарика на том конце виртуального провода лучится позитивом. Не человек - праздник.

- Нет, что ты. В вашем городе так весело, что слово "скука" за ненадобностью исчезло из лексикона, - пялюсь в потолок, развалившись на кровати.

На мне пижамные штаны и домашняя футболка, волосы заплетены в растрёпанную косу. Зачем наводить марафет, я всё равно никого не жду. Даже Ада отказалась приехать и составить мне компанию, сославшись на занятость. Она вообще в последнее время какая-то странная. Впрочем, много ли я её знаю, чтобы судить о внезапных переменах её настроения.

- Выгляни в окно, - предлагает Гар, и я, прекратив подбрасывать в воздух мяч-антистресс, зависаю.

- В смысле?

- Ну выгляни.

Широко распахиваю глаза и пружиной принимаю вертикальное положение.Не понимая, зачем я это делаю, но иду-таки к занавешанному тонким тюлем окну. Так как темнеть стало рано, а светлеть утром довольно поздно, необходимость пользоваться жалюзи отпала.

Оперевшись ладонями о подоконник всматриваюсь в уже почти чёрные сумерки и вижу сначала её - красную Чероки, а затем высоченную фигуру у распахнутой двери.

Первая мысль: какого чёрта он здесь делает? А вторая: он знает! Знает, что я "сестра" Эмиля и на правах дочери новой жены Виктора живу в его доме. Впрочем, Эмиль и Гарик друзья, странно было бы предположить, что он не знает...

- Привет ещё раз, потрясно выглядишь, - доносится бодрый голос из трубки и фигура у машины в приветственном жесте поднимет руку. - Видишь, что у меня?

- Конечно, не зря в детском саду у меня было прозвище "соколиный глаз", - язвлю.

Разумеется, ни черта я не вижу - начало ноября, почти восемь вечера, темно, хоть глаз коли.

- Это билеты в кино на "Греческую рапсодию", - трясёт в воздухе продолговатыми белыми прямоугольниками - глаза чуть привыкли к темноте и теперь я их замечаю. - Одевайся, у тебя полчаса. А сеанс через пятьдесят минут.

- Ты это серьёзно? - ужасаюсь. - Вообще-то, о таких вещах предупреждают заранее!