Не бойся, тебе понравится! (СИ)

Врача звали Мутабар, это был высокий худощавый шайтар средних лет, выбритый почти налысо, с куцей тоненькой косицей на затылке, которую он смущённо прятал за воротник сцара. Длинные волосы у шайтаров считались принадлежностью высокого статуса, носили их обычно только старшие женщины, а мужчины, занимавшие руководящие должности, куда чаще отпускали вот такие косицы. Но Мутабар явно тяготился этой необходимостью.

Шахаб сообразил, что ему бы тоже стоило состричь отросшую ниже плеч гриву, но это терпело.

Когда шайтары вошли в дом и спустились в нужную комнату, стало понятно, что за врачом ходили зря, эльфийка очнулась и явно чувствовала себя как дома. Она удобно устроилась на постели, немного демонстративно вытянув ногу с каменным браслетом, от которого через комнату бежала длинная тонкая цепь. Под камень была тщательно подмотана какая-то тряпица вроде носового платка. На второй, согнутой ноге лежала книжка, еще несколько расположились на кровати вокруг, из них торчали узкие бумажные закладки, а сверху неравномерно устилали отдельные листки с небрежными записями.

— О, прекрасные дaры, вы все ко мне? — Халлела, иронично приподняв брови, уверенно заговорила на шайтарском — правильно, но с сильным акцентом, с лихвой выдававшим того, кто учил язык по книжкам. — Вас не затруднит подождать, пока я закончу? Боюсь потерять мысль, а сложные расчёты на коленке и без того трудно вести.

Она выразительно похлопала себя книгой по колену и опять уткнулась в бумагу.

— Я так понимаю, с её головой всё в порядке, — задумчиво проговорил Шад.

Шахаб поморщился — он имел на этот счёт другое мнение, но горло слишком разболелось, — зато не смолчала эльфийка.

— Мои сородичи бы с тобой не согласились, дар! — Красиво очерченные губы сложились в мечтательную улыбку, а Шахаб ощутил острое желание кого-нибудь ударить. Лучше всего Холеру, но можно стену. Ещё лучше было бы, конечно, выйти и не устраивать конфликт, но он сдержался и остался: предпочитал контролировать происходящее.

— Прости, что напрасно выдернул, — окинув её задумчивым взглядом, обратился Шад к врачу.

— Ну почему же? — рассеянно уронил тот, внимательно разглядывавший в это время женщину, и не менее пристально уставился на Шахаба. — Я наблюдаю довольно странную картину на энергетическом уровне. Что-то подобное я разве что между близнецами встречал, и то только пару раз за практику, между одарёнными. Правда, не могу даже предположить, что это…

— Прекрасная самонадеянность! — фыркнула Халлела, всё-таки отложила книжку и принялась собирать записи. — Я десять лет этой темой занимаюсь и вот уже пару часов бьюсь над расчётами — и то понять не могу, а тут с одного взгляда… А впрочем, взгляд со стороны может быть и полезен, — вдруг передумала и оживилась она, аккуратно выбираясь из книжек и осторожно перекладывая ногу обеими руками.

Шахаб раздражённо поморщился при виде этой демонстративной картины, а потом вдруг заметил, что ткань намотана не просто так, кое-где проступили мелкие кровавые пятна.

— Подойди сюда, мой милый каменный друг. — Она встала рядом с кроватью и протянула руку. — Ну, иди, иди. Не бойся, тебе понравится!

Шахаб ненавидел эту её присказку и уже за одну только её хотел свернуть эльфийке шею. Прямо сейчас. Одним движением — тонкую светлую шею. Хрупкую, высокую… даже напрягаться не придётся! Она и понять ничего не успеет, очень гуманный конец. И плевать, о чём он думал и что планировал, когда забирал её с собой!

Он почти подобрал пару коротких слов для ответа, когда Холеру вдруг поддержал врач.

— Дар Шахаб, не мог бы ты и правда встать рядом с ней, — вежливо попросил Мутабар. — Близкий контакт усиливает подобного рода связи.

Молодой шайтар нехотя приблизился к постели. Его запястье тут же обхватили тонкие цепкие пальцы, эльфийка одарила широкой улыбкой и обратилась к врачу.

Шахаб еще не до конца забыл теорию, а постоянные обсуждения в лаборатории давали немало новой пищи для разума, поэтому он неплохо понимал и вопросы Холеры, и ответы врача. Они еще не озвучили вывод, еще что-то проверяли, а ему уже стало понятно и оттого — муторно и тошно.

Да, конечно, в тонкости он вникнуть не смог, да обсуждавшие и сами пока не понимали, но, главное, Предками проклятая ушастая дрянь умудрилась накрепко сцепить их своим безумным экспериментом. Причём настолько, что энергетические оболочки не просто склеились — срослись до той степени, что передавали даже физические повреждения. У него на голове ныла её шишка. А он гадал откуда…

Сородичи придумали ей исключительно меткое прозвище. Повилика. Живучий, безжалостный, один из самых страшных паразитов растительного мира. Вот и к нему тоже присосалась. И если её сейчас убить, неизвестно, как это скажется на нём самом…

Всё это, немного смягчив, и изложил Мутабар Шаду, когда брат, далёкий от общемагической теории, задал прямой вопрос.

— А разлепить их можно?