Не бойся темноты

Когда автомобиль подъехал к дому Гринов, Томка взяла себя в руки, и, улыбнувшись, тепло поблагодарила за прекрасный вечер. Даниэль равнодушно пожал плечами. Не попытался поцеловать.

— Прощай, — прохладно сказала девушка, закинула рюкзак на плечи и поплелась к парадному входу.

Одна радость — мистер Грин не станет читать мораль сегодня вечером. За спиной Тамара отчетливо слышала, что машина еще не отъехала. Она обернулась уже перед тем, как захлопнуть за собой дверь и заметила, что Даниэль вышел и, облокотившись о дверь авто, смотрит ей вслед и нервно курит сигарету. Заострять внимание на этом Томка не стала, громко хлопнула дверью и облегченно выдохнула. Десять шагов от машины до двери показались целой вечностью.

«Я устала» — подумала девушка, — «Мне просто нужно хорошенько выспаться и на свежую голову я во всем разберусь»

Той же ночью Даниэль Карлайл рассматривал совершенно пьяными глазами звездное небо. Он небрежно развалился в плетеном кресле, которое собственноручно вытащил из дома. Кресло было изодранное, заляпанное штукатуркой. Но ему было глубоко на это наплевать. На улице было очень холодно. Весна еще не вступила в свои законные права и по ночам случались заморозки. Несмотря на это, молодой человек был в одной рубашке, с рукавами, закатанными до локтя. И не было в этом ничего удивительного. Холода он уже не чувствовал очень много лет.

Напивался он методично и целенаправленно. Пытаясь забыться. Отрешиться от той пустоты, что съедала его день ото дня, из года в год. Заглушить тот ненасытный голод, что сжигает все внутренности, затуманивает разум сильнее любого алкоголя.

Внезапное движение за спиной. Даниэль, не меняя позы, наклона головы и выражения лица, говорит:

— Явился.

Из-за кустов появился серебристый тигр. Он не спеша пересек террасу и разлегся напротив молодого человека.

— Пришел проверить?

Кивок мохнатой головы, вывел Даниэля из себя. Стакан с бренди полетел в тигра. Тот ловко увернулся и злобно уставился на парня.

— Я держу слово, — прошипел Карлайл.

Снова удовлетворенный кивок.

— Оставь меня. Возвращайся в свою берлогу.

Тигр не спешил уходить. Он снова разлегся на каменных плитах. Его карие глаза сверкали и светились в темноте, как и у всех кошек. Карлайл поежился под этим испытывающим и строгим взглядом. Впрочем, как и всегда. Прошло несколько долгих минуту и Даниэль, наконец, произнес:

— Тамара видела ее. Она сегодня вышла из зеркала.

Тигр не отреагировал. И это показное равнодушие еще больше взбесило молодого человека.

— Я и не сомневался. Ты никогда ее не любил. И тебе плевать на все ее слабые попытки вернуться, — Даниэль говорил с жаром, то сжимая, то разжимая кулаки, — Потому что ты ее убил. Так ненавидел, что убил. Чем мама тебе мешала?!

Последние слова он выкрикнул уже в пустоту. Тигр ушел. Оставив обвинения без ответа. Красная пелена ярости застилала Даниэлю глаза. Он вскочил на ноги, отбросил ни в чем не повинное кресло. То, жалобно скрипнув, кувырком покатилось по каменным ступеням.

— Сбежал, — горько сказал Карлайл сам себе, — Оставив одни вопросы без ответов. Но ничего я подожду еще немного. Осталось совсем немного.

Лунный свет мягко обрисовывал небольшую спальню, где на одной из кроватей убийственно крепко спала Тома. Она лежала, обняв руками и ногами одеяло. Волосы, заплетенные в косу, растрепались и нежными облаками обрамляли юное лицо.

Эдвард Карлайл долго наблюдал за девушкой. Картина умиляла и забавляла одновременно. Давно забытые чувства. На Тамаре была смешная голубая пижама с пингвинами. Во сне девушка выглядела настолько беззащитно, что от жалости у мужчины защемило сердце.

«Что в тебе такого необычного» — думал он, пытаясь понять — почему Лара выбрала именно ее. Он осторожно присел на край постели и провел ладонью по косе, небрежно упавшей Томе на плечо. Она даже не пошевелилась. «Оставь ее. Уходи. Сейчас», — шептал внутренний глосс, но он не двигался и почти не дышал.

«Даниэль» — думал Эдвард с горечью, — «Мой глупый мальчик. Я пытался уберечь тебя. Защитить. Не смог. Ты сам идешь навстречу своей погибели».

На соседней кровати заворочалась Олька, и мужчина замер, стараясь слиться с ночными тенями. Как назло, следом зашевелилась Тамара и распахнула еще сонные глаза. Эдвард молчал. Девушка тоже. Она не сводила растерянного взгляда с незнакомца, силясь понять, снится ей это или нет.

Мужчина наклонился к ней настолько близко, что Томка ощутила еще едва слышное дыхание на своем лице.

— Не кричи, подругу разбудишь, — прошептал он и, поднявшись, уверенно направился к балкону.

Томка вскочила с постели и кинулась следом. Незнакомец не обернулся, но остановился, словно ожидая, что девушка подойдет поближе. Осмелиться или нет.

Губы Эдварда растянула едкая усмешка. Осмелилась. Стоит и смотрит на него своими наивными глазенками и ждет чего-то. У этой девушки точно отсутствует инстинкт самосохранения. Впрочем, мужчина это понял еще при первой встрече. Это ж надо любезничать с тигром.

— Что тебе? — спросил он оборачиваясь.

— Я…мне…я вас знаю. Зачем вы здесь?

Эдвард покачал головой.