Не бойся темноты (СИ)

— Однозначно! Я думала, у тебя просто солнечный удар и всё такое, а у тебя крышу начисто снесло! Если бы ты слушал Седрика, то не нёс бы сейчас чепуху.

Хотелось завыть, зажмуриться и хорошенько приложиться лбом о ближайший дверной косяк. А он–то поверил, что в беззаботной сестричке нашлась хотя бы капля благоразумия!

— Он врёт тебе, ты что, не понимаешь?! Врёт! И его зовут по–другому, его мать сказала, что он мёртв. Мы о нём ничего не знаем, может, он вообще не местный, и…

— Слушай, побудь дома, о’кей? — Лесли попятилась. — Я вернусь и опять вызову врача. Галлюцинации, навязчивые идеи… Это вообще–то очень серьёзно, Рикки. Кстати, что Седрик не местный — ерунда полная. Он недалеко живёт, в том здоровущем сером доме за холмом, помнишь, огромный такой? Успокойся и перестань выдумывать себе маньяков.

Дёрнувшись, она высвободила руку. Взгляд зацепился за очередной клочок белого цвета. Повязка. Бинт, окольцовывавший запястье напряжённо смотрящей Лесли.

— Что это? Ты поранилась?

Сестра передёрнулась:

— А, ерунда! Об камень кожу ободрала, до крови, пришлось заматывать. Ладно, мне пора. Рикки, я тебя не хочу оставлять, правда. Просто… Просто успокойся. Не пугай меня.

И вышла за дверь. Ключ несколько раз повернулся в замке. Не поверила. В какую–то дебильную ведьму с её кладом поверила сию же секунду, а во вполне реальную смерть, бродящую у неё под носом — нет! Ричард стиснул зубы. Она может думать что угодно. Ей мало тех доказательств, что уже есть? Он найдёт новые. Да хоть даже поймает Змеиного Фантома на месте преступления. И тогда–то ей уж точно придётся извиниться за своё глупое недоверие.

Глава XIV

Когда сидишь под замком, время тянется неимоверно медленно. Может, просто часы остановились? Нет, стрелки всё–таки ползут вперёд, пусть и со скоростью внебрачного сына улитки и черепахи. В голове — пусто, словно все мысли оттуда выдуло.

Книги, принесённые сестрой, отнюдь не помогли отвлечься. Как назло, она решила осчастливить брата целой тонной мистических историй, немного разбавленных энциклопедиями и альбомами той же тематики. Надо будет потактичнее объяснить Лесли, что даже медицинские справочники для него представляют для него больший интерес, чем глупые сказки. Или, скажем, хорошую реалистическую прозу. На худой конец, классические детективные рассказы. К чему ему сдался, к примеру, альбом с унылыми серо–белыми фотографиями, пусть даже сто раз на полях напишут о гениальности фотографа? Или толстенный сборник преданий об известнейших ведьмах Европы? Или справочник «Великие тайны и загадки вселенной»? Воистину, сестрёнка задалась целью подсадить его на всю эту потустороннюю шелуху.

Телевизор тоже не спасал: по большинству каналов крутили малоинтересный и предположительно смешной бред, по другим — новости. Кажется, какая–то чушь, связанная с мировой экономикой. Ни то, ни другое особо не вдохновляло, и Ричард с тяжёлым вздохом выключил не оправдавший его надежд ящик.

Как, как можно сидеть под замком из–за глупости сестры, когда есть возможность узнать что–то новое? Прийти прямиком туда, где обитает Змеиный Фантом. Нет, не в пещеры — к нему домой. Там наверняка найдётся что–то, что подтвердит причастность хозяина дома к убийствам. Ричард знал, о каком доме она говорила — мрачная серая громадина в детстве служила им чем–то вроде местного «дома с привидениями», и в школе они тайком рассказывали друг другу страшные истории об этом месте: мол, хозяева дома на самом деле — вампиры, пьющие кровь, или оборотни, превращающиеся по ночам в гигантских волков и пожирающие непослушных детей. Много, много всякой чуши.

Дом очень велик. Даже если Седрик сейчас там, он запросто может не услышать чужих шагов в другой половине гигантского здания. А если так… если так, то нужно поспешить.

Ричард поднялся и направился к окну. Да, Лесли забрала у него ключи. Жаль, она не подумала, что с первого этажа можно выйти и другими способами. Конечно, сестра будет злиться. Но ведь это лишь ради её безопасности! Тем более что он чувствует себя просто отлично — не иначе как наконец–то подействовало лекарство.

Дорога за поворотом уходила круто вверх, упираясь в невысокий белый забор. Кажется, за оградой даже трава бледнела, выцветала и становилась мутно–серой, лишь с лёгким оттенком зелёного. Ричард посмотрел по сторонам, убедившись, что на него никто не смотрит, и легко перемахнул через забор, ступил на блеклую траву.

Похоже, хозяин дома даже не думал ухаживать за обширным участком: ноги утонули в высокой траве едва ли не по колено. Относительно расчищенной оказалась лишь дорожка из потрескавшихся серых плит, ведущая к такому же серому крыльцу. Но не идти же по ней? Ричард внимательно вглядывался в занавешенные окна — не дёрнется ли где тяжёлая портьера, не мелькнёт ли знакомое бледное лицо? Почему–то верилось сразу и безоговорочно — этот дом действительно принадлежит Седрику. Тощий парень в чёрном, с белёсыми растрёпанными патлами, бледный, как смерть… Он здесь казался бы лишь органичной частью обстановки.