Не бойся волков

Канник растерянно уставился на револьвер и принялся теребить курок, но сведенные от страха судорогой пальцы не слушались. Наконец Канник взвел курок, но Сейер уже вытащил свой пистолет, а за спиной у него возник еще один полицейский — кудрявый и тоже с оружием в руках.

— Он в спальне, — всхлипнул Канник. Выронив вдруг револьвер, он схватился за живот, и его стошнило. Канник стоял в шкафу, а изо рта у него на темный деревянный пол лилось виски вперемешку с остатками мясного рагу. Мальчик привалился к стенке шкафа, а Сейер спокойно ждал, пока рвота прекратится. Потом он поднял револьвер и направился к двери в спальню.

Притаившийся за дверью Морган выскочил из дома и, собрав оставшиеся силы, побежал к лесу. Он промчался по полянке, перемахнул через кусты, и в эту секунду Элман заметил в листве светлые волосы и цветастые шорты. Нет, бедняге ничего не светит. Элман наклонился к собаке и прошептал:

— Зеб, взять!

Пес дернулся и живой лохматой молнией рванул вперед. Морган бежал и не слышал топота собачьих лап. Никто не кричал ему вслед и не звал его. Вообще-то вокруг было удивительно тихо. Он старался как мог, но силы быстро покидали его. Зеб посмотрел на светлые руки человека и нацелился на левую. В намерениях собаки не было злобы — пса дрессировали долгие годы, и сейчас он лишь выполнял команду. Запыхавшись, Морган остановился. Колени дрожали. Он развернулся, чтобы проверить, нет ли за ним погони, споткнулся и ничком упал на землю, но тут же приподнялся и сел. И застыл от ужаса, увидев, что к нему приближается огромный зверь. В его мокрой разинутой пасти с красным языком блестели желтые зубы. Напружинившись, пес приготовился к прыжку. Его прежняя мишень — руки — исчезла, и теперь Зеб видел лишь покрасневшее лицо с желтой заплатой посередине. Идеальная мишень. Пес прыгнул вперед и вонзил в нее зубы. Морган отчаянно завопил. Когда полицейские подбежали к нему, он сидел на траве, закрыв лицо руками, и рыдал. Постояв возле него, Сейер прислушался. В рыданиях грабителя явно слышалось чувство облегчения.

* * *

Сара неподвижно сидела перед ним. Сейер рассказал ей обо всем, а ей хотелось узнать подробности: в какой позе лежал Эркки и не мучился ли перед смертью. Нет, вряд ли. Очевидно, он устал, а от кровопотери его силы совсем истощились. Возможно, смерть для него оказалась похожей на сон. Рассказывал Сейер долго, стараясь вспомнить каждую мелочь. И теперь она знала почти все.

— Не могу поверить, что Эркки умер, — прошептала она, — что его действительно нет. Вообще-то я его довольно хорошо себе представляю где-то в другом месте.

— И где же он? — поинтересовался Сейер.

Она смущенно улыбнулась.

— Он парит во тьме. И беззаботно рассматривает нас оттуда. Возможно, он думает: «Бедняги, вы там надрываетесь и даже не знаете, как здесь красиво».

От подобной мысли Сейер грустно улыбнулся, подыскивая слова, которые смягчили бы его ужасный рассказ.

— Я развязала жабу, — заявила вдруг Сара.

— Спасибо. Приятно слышать.

Сара поежилась, кутаясь в легкий пиджак. Верхний свет Сейер не стал зажигать и включил лишь настольную лампу с зеленым абажуром, озарявшую кабинет водянистым светом.

— Есть еще кое-что…

Она подняла голову, пытаясь по выражению его лица догадаться, к чему он ведет.

— В кармане куртки Эркки мы обнаружили бумажник, — он тихо кашлянул, — красный бумажник, который прежде принадлежал Халдис Хорн. Внутри было около четырехсот крон. — Сейер растерянно умолк. В зеленом свете лампы ее лицо казалось бледным.

— Один — ноль в пользу Конрада, — грустно улыбнулась она.

— Не могу сказать, что я выиграл. — Сейер не нашелся, что еще сказать.

— О чем задумался? — спросила наконец она.

— За тобой заедут? — выпалил вдруг он. Сейер подумал было, что сможет подвезти ее, но у Герхарда наверняка есть машина, и Саре достаточно позвонить ему, и он тут же явится.

Сейер представил себе ее мужа: как он сидит в гостиной и переводит взгляд с телефона на часы, готовый в любую секунду сорваться с места и примчаться туда, где находилась та, что по праву принадлежала ему и никому больше.

— Нет, — Сара пожала плечами, — я приехала на такси. А мужчина мой ездит только на инвалидном кресле. Поэтому мы с ним сидим дома. У него рассеянный склероз.

Сейер не ожидал, что у Сары окажется муж-инвалид. Он представлял себе все совсем иначе. И в голову ему закралась не совсем достойная мысль…

— Я подвезу тебя.

— А тебя это не затруднит?

— Меня никто не ждет. Я одинок.

Он наконец произнес это вслух — ну и что с того?

«Я одинок».

Неужели он действительно считает себя одиноким? Или он просто сообщил о своем семейном положении: вдовец, а значит, одинок?

Сев в машину, они замолчали. Он краем глаза видел только ее колени, а сама она оставалась лишь намеком, размытым ощущением, томлением. Но Сейеру казалось, что она смотрит на его руки и обо всем догадывается. Он вцепился в руль, будто тот был спасительной соломинкой, и руки словно кричали об этом.