Не бойся желать

Они работали за маленьким столиком, и их тела часто соприкасались.

Лекси как будто читала потаенные мысли Марка. Она взяла верхнюю папку из второй кипы бумаг и случайно коснулась его руки. Это взволновало Марка.

Вдруг из папки выскользнула и упала на столик цветная фотография. С нее на Марка, улыбаясь, смотрели двое мальчиков. Старший выглядел более сильным; он гордо поднял голову, обнимая за плечи младшего.

Марк помнил тот футбольный матч очень хорошо. Эдмунд забил два гола и был признан лучшим бомбардиром, как и всегда, но в этот раз заучка Марк Белмонт вырвался с позиции крайнего атакующего, дал пас, и мяч пролетел над головой вратаря команды-соперника.

А самым приятным было то, что мама видела, как он забил гол, и сфотографировала этот момент. Она всегда выкраивала время в своем графике, чтобы приехать в школу на спортивные мероприятия.

Конечно, Эдмунд обозвал Марка выскочкой, и, может, был прав.

Он медленно вдохнул. Лекси потянулась за фотографией, но Марк засунул ее обратно в стопку.

Не сейчас. Он пока не готов.

Снимок, однако, не ускользнул от глаз его напарницы. Лекси мгновенно запустила руку в кипу бумаг, достала фотографию и спросила:

– Это твой брат?

Марк помедлил и кивнул:

– Да. Эдмунд был на полтора года старше меня. Это мы в пансионе. Тогда мы с братом забили все три гола. Героями были…

Лекси спокойно ждала. Ждала, что она расскажет ей об Эдмунде.

Марк взял фотографию и отложил ее на дальний правый край стола. С тех пор прошло немного времени. Совсем немного. Насколько он мог судить.

– Он погиб семь лет назад. Несчастный случай во время игры в поло в Аргентине.

Лекси нежно коснулась его руки кончиками пальцев в знак сочувствия, и каждая клеточка его тела радовалась этому прикосновению. Он услышал ее шепот:

– Как же твоя мама это пережила…

Марк посмотрел на Лекси. Она пристально рассматривала его лицо, как будто что-то искала и не находила.

– Это очень горькая потеря. Я не могу себе представить, каково это – вырастить сына и потерять его.

Взгляд Лекси упал на фотографию мамы Марка. То был не снимок с пресс-релиза или реклама. Марк сделал ее сам, когда мама ставила палатку для продажи тортов на местной ярмарке. На Кристалл было простое платье в цветочек, из-за уха торчала садовая ромашка. Актриса была красива, потому что чувствовала себя счастливой.

Да, Марку приходилось очень тяжело, как он и предполагал. Трудно было смотреть на фотографии матери, вспоминать ее смех, разговоры; видеть, как она махала ему и просила отложить камеру и развлекаться.

Лекси осторожно провела кончиком пальца по изображению. Марк собрал волю в кулак и приготовился ответить на вопрос Лекси о том, как получилось, что Кристалл Лейтон стояла за прилавком на деревенской ярмарке.

Но вопрос, который он услышал, несколько сбил его с толку.

– Сколько лет твоей сестре?

– Кейси? Ей двадцать семь, – замешкавшись, ответил Марк. – А что?

– Мне будет нужно поговорить с ней об Эдмунде. Я понимаю, что она намного моложе, но уверена, что она очень хорошо помнит старшего брата.

– Я тоже хорошо его помню, – ответил Марк. – Мы учились в одной школе, были близки, как близнецы.

– В этом-то и все дело. Ты никак не можешь быть до конца объективен, да я этого и не жду. Эдмунд был твоим лучшим другом, а потом ты его потерял, это тяжело пережить. Мне очень жаль. Тебе, наверное, ужасно его не хватает, – прошептала Лекси и принялась кусать пухлую нижнюю губу.

Из груди Марка вырвался стон. Он, видимо, оказался громче, чем Марк ожидал, потому что Лекси услышала, и ее губы тронула улыбка.

И тут Марка словно подменили, как будто кто-то переключил его из режима спокойствия в режим агрессии.

И дня не прошло с тех пор, как эта совершенно незнакомая девица появилась в его доме, и уже бередит его старые раны.

Ничто не могло разозлить его сильнее.

Как она смеет думать, что Марк не в состоянии держать себя в руках?

Лекси оперлась ладонями о стол и внимательно посмотрела на него. Она заворожила Марка. Он тонул в глубине серых с темно-синими и голубыми прожилками глаз, в черной бездне ее расширенных зрачков.

Кристалл часто говорила, что глаза человека – это окна его души. И если это правда, то у Лекси Слоун душа прекрасна.

– Как тебе это удается? – стиснув зубы, спросил Марк. – Как ты умудряешься получать за это деньги? Тебе же платят за публикацию рассказов о чужих страданиях и боли! Эта работа доставляет тебе какое-то болезненное наслаждение? Или чужая боль позволяет тебе почувствовать, что твоя жизнь удалась и ты от чего-то лучше застрахована? Пожалуйста, ответь мне, потому что я никак этого не пойму. Никак.

Марк дрожал, он был так раздражен из-за того, что не мог контролировать свои эмоции. Он резко выдернул свою руку из-под ее, развернулся, сбежал по лестнице, с силой толкнул двери и вышел на прохладную террасу, в тень.

Он закрыл глаза и постарался дышать глубоко. Минуты тянулись, словно годы, и вот позади него послышались легкие шаги Лекси.

Она встала рядом с ним у перил, и они молча смотрели на бассейн, кипарисы и оливковые деревья.

Лекси пожала плечами: