Не бойся

— Сообразительная, — похвалил ее собеседник. — Только не учла одного, что следователь, к которому попало дело, у нас на подсосе и, естественно, он тебя заложил.

— Почему я должна верить? — Теперь Виктория Самойловна знала, в чем дело, и была уверена, что если вести себя благоразумно и не лезть на рожон, то избивать или насиловать ее никто не будет.

— Сама прикинь: откуда нам известно о твоей заяве, если Панина еще не вызывали в ментовку? Скажу больше. Следователь отправился на север лишь для отвода глаз начальству и твои показания не подтвердятся, — врал напропалую Игорь.

— Тихо! — Напарник поднял вверх указательный палец. — Слышишь, вода льется?

— Ну, если твой любовничек открыл краны! — вскочил Сотник. — Я утоплю его в ванной, а отвечать, между прочим, придется тебе. — И он вышел из комнаты.

— Пожалуйста, не трогайте его, — поспешила Вихрова за ним.

Вода почти полностью заполнила ванну, но еще не пролилась на пол. Сливное отверстие Виталий Николаевич заткнул пяткой.

— Соседей затопить собрался? — грозно спросил налетчик, завинчивая краны. Затем он схватил связанного за волосы и окунул его в воду, пятка у того соскользнула, и вода начала заметно убывать.

— Отпусти, отпусти его, — заскулила Вихрова. — Я сделаю все, о чем вы попросите.

— Куда ж ты, милая, денешься! — Сотник отпустил любовника. Тот вынырнул, жадно хватая ртом воздух. — Еще?! — поинтересовался мучитель.

— Достаточно, — задыхаясь, ответил Виталий Николаевич.

— Иди и принеси еще бельевой веревки, — приказал налетчик женщине.

Вытащив любовника из ванной, он привязал его к батарее и сунул в рот обещанную половую тряпку.

— Вот так-то лучше будет, — произнес он, довольный проделанной работой.

После десятиминутной возни троица продолжила прерванную беседу.

— Короче! — Сотника явно вывела из себя вся эта возня с любовником. — Садись и пиши. Бери листок, ручку и все подробно излагай на бумаге.

— Что писать? — не поняла Виктория Самойловна.

— Ты посмотри на нее, — обратился тот к напарнику. — Дурочкой прикинулась. На кореша нашего накапала, а что о себе писать — не знает! Автобиографию, дорогуша, автобиографию. — Он окинул ее таким взглядом, что у женщины мурашки поползли по спине. — Только не ту, которую ты пишешь, устраиваясь на работу, а ту, которую ты от всех скрываешь. О своей нелегальной деятельности!

— Я поняла, — совсем сникла женщина. — О том, как я занижала вес мяса при загрузке вагонов.

— Умница! Но только все, как на духу. А про Панина ни слова, лишь о своей деятельности.

Из глаз Вихровой катились слезы.

— Вы отнесете мои показания следователю?

— Думаю, что до этого не дойдет, — успокоил ее Тихоня. — Все зависит от твоего поведения.

Более часа налетчики ждали, пока женщина закончит писать свои откровения.

— Все, — произнесла она долгожданное слово.

Тихоня пробежал глазами по исписанным листам и утвердительно кивнул, что означало, что с первым заданием она справилась.

— Теперь ты должна пообещать, что откажешься от своего заявления в милиции, иначе мы пустим в ход твою биографию.

Тихоня, в отличие от Сотника, не угрожал, не повышал голоса, а у Вихровой не было выбора.

— Обещаю.

— Но и это еще не все. Завтра же на работе ты напишешь заявление об увольнении, и заверяю, что начальник подпишет тебе его без отработки. Договорились? — Тихоня даже с каким-то сочувствием посмотрел на Викторию Самойловну.

— Куда деваться? — Теперь она понимала, что напрасно связалась с Паниным, но было слишком поздно. Можно было заранее предположить, что раз человек ворочает большими деньгами, у него, естественно, должно быть прикрытие.

У непрошеных посетителей как бы существовал негласный сговор: один неожиданно замолкал и в игру вступал другой. Происходила некоторая эмоциональная смена: один — спокойный и сочувствующий, другой — вспыльчивый и агрессивный.

— Тебе, наверное, не терпится от нас избавиться? — со злорадной ухмылкой поинтересовался Сотник. — Что насупилась? Я, кажется, к тебе обращаюсь!

— Зачем вы на меня кричите? Я ведь со всем соглашаюсь.

— Действительно, — ухмыльнулся Сотник, — что это я нападаю на безвинную овечку? Но с другой стороны, если бы ты не соглашалась, то и я бы не кричал, — он выдержал паузу, — а действовал.

— Вика неглупая женщина и сама уже догадалась, что еще нас задерживает у нее в гостях, — опять вступил в беседу Тихоня, и он как будто заступался за хозяйку.

— Что? — Она вскинула непонимающие глаза на Тихоню.

— А то! — вспылил Сотник. — Выкладывай деньги и драгоценности!

Выпад Сотника для Вихровой был столь неожиданным, что ее забила мелкая дрожь.

— Вы же не грабители, — заикаясь, произнесла она, не от водя умоляющего взора от Тихони, в нем она рассчитывала найти поддержку, но тот молчал в самый ответственный момент.

Зато Сотник продолжал наглеть.

— Это не грабеж, а изъятие, — заявил он. — Мы не можем допустить, чтобы в руках расхитителей оставались средства, добытые незаконно.

— Но вы не милиция, — попыталась возразить бедная женщина.