Не бойся

— Мужик ты, я смотрю, сообразительный, честный. Кстати, очень хорошо поступил, что не стал юлить, а сразу во всем признался. Сейчас мы решим, когда и сколько вернешь денег, и ты можешь вернуться к семейному очагу, под теплое крылышко своей женушки, она мигом тебя отогреет, — обрадовал пленника Диксон.

— Согласен.

— Куда б ты делся, — усмехнулся Сутулый. — Короче, недельки тебе достаточно?

— Вполне. — Михаил был краток, тело его все посинело, да и страх одолевал.

— И последнее: взял три с половиной тысячи, а вернешь пять. — Марату казалось, что он поставил точку.

— Пять тысяч?

Глаза Михаила полезли на лоб, он даже перестал обращать внимание на пронизывающий его тело холод.

— А как ты хотел? — возмутился Павел. — Когда воровал, процентов не обговаривал, теперь будь добр вернуть столько, сколько с тебя причитается по нашему усмотрению.

— Воровал?! — последовало очередное восклицание.

— Как же это еще называется? — начал нервничать Диксон. — Взял взаймы в отсутствие хозяйки? Сломал замок в доме, все перевернул, забрал деньги и еще обижается, что его вором обзывают…

— Ничего я не ломал и не переворачивал, а только отнял у сестры триста двадцать рублей и те потерял.

Парни переглянулись между собой.

— Похоже, он не в курсе, — сказал Марат.

— Возможно, — согласился его напарник. — Мы ведем речь не про триста рублей, а про три с половиной тысячи. Если не врешь и действительно не брал этой суммы, значит, твоя ненаглядная женушка, не поставив твою персону в известность, сама провернула выгодное дельце.

— Зинка? — в который раз пришлось удивиться мужику.

— Ты дурачком не прикидывайся. — Марат больно взял Михаила за подбородок. — У тебя же не две жены.

Обстановка накалялась, ребята теряли терпение.

— Мишка! — крикнула Зинка и уже более тихо пробубнила: — Где тебя черти носят?

Марат все еще держал его за подбородок, когда услышал женский крик. Он поднял подбородок пленника вверх и, глядя ему в глаза, прошептал:

— Соберись и спокойным голосом пригласи сюда жену.

— Зинуль, иди ко мне, — блестяще справился со своей ролью Михаил.

— Где ты? — откликнулся голос со двора.

— В сарае.

Скрипнула покосившаяся дверь, и в тускло освещенное помещение вошла худая женщина.

— Ну и страшилище, — брезгливо поморщился Диксон и, отвернувшись, добавил: —Вот так Зинуля! Не дай бог такую при ярком свете увидеть, всю оставшуюся жизнь от тошноты не избавишься.

Зинка мгновенно оценила обстановку. Увидев обнаженного мужа со связанными за спиной руками и незнакомого парня, она быстро метнулась обратно к выходу, но наткнулась на второго, опершегося на закрытую дверь. Почувствовав, что запахло жареным, женщина прибегнула к очередной уловке и припугнула незваных гостей:

— Если вы сотворите со мной что-нибудь плохое, завтра же заявлю в отделение милиции. Найдут как миленьких, не сомневайтесь, — скороговоркой выпалила она.

— Если ты считаешь, что мы собираемся с твоим муженьком разделить его супружеские обязанности, то глубоко заблуждаешься, — не удержался и прыснул от смеха Сутулый.

— А что касается милиции, то тебе действительно стоит туда сходить и написать чистосердечное признание, — вставил свое слово Марат.

— Какое еще чистосердечное признание? — навострила Зинка свои оттопыренные уши.

— Кто обворовал Ирину Анатольевну? — задал вопрос Павел.

— Кто был соучастником? — тут же последовал вопрос Сайфутдинова.

— Куда дели деньги?

— Чем замок сбили?

Посетители повели перекрестный допрос, и вопросы сыпались один за другим, не давая возможности Зинке опомниться. Но та не потеряла самообладания.

— Хоть режьте меня, но никого я не обворовывала, — вызывающе заявила она.

— Понадобится — зарежем, — спокойно сказал Сутулый, и Зинка поняла, что тот говорит правду.

Хитроумная Зинка молниеносно сменила гнев на милость и запричитала:

— Никому не верьте, люди добрые, злые языки оговорили, опорочили имя честное. Детьми клянусь — не воровала.

— Настоящая артистка твоя ненаглядная, — сказал Павел Михаилу. — Я еще такой не встречал.

— Послушай ты, сушеная вобла, — подошел к ней вплотную Марат. — Случайно не припомнишь, где обронила свои драгоценные часики?

Женщина сморщила свой противный нос, отчего тот казался еще длиннее.

— Какие часики?

Она задрала рукав левой руки и показала новые часы с тонким металлическим браслетом, желтое напыление которого блестело даже при слабом освещении.

— Так, — многозначительно протянул Диксон и повернулся к Михаилу. — Давно у жены эти часы?

— Недавно. — У того не возникало желания врать, он лучше жены представлял, чем может закончиться неискреннее поведение.

— Опиши, какие у нее были часы раньше, — потребовал Марат.

— Маленькие такие, круглые, фабрики «Заря», с черным ремешком из кожзаменителя, — дал Михаил точную характеристику.

Диксон достал из внутреннего кармана часы, которые с большим трудом выпросил у Ирины Анатольевны, и показал их связанному пленнику.

— Эти?

— Они, — подтвердил тот.

— Ну? — Сайфутдинов сунул часы под нос Зинке как вещественное доказательство. — Теперь вспомнила, где ты их потеряла?

— Не помню, — стояла на своем женщина.

— Напрасно.