Не бойся

Мирошниченко, проезжая мимо, видел, как жена тянула прапорщика, а тот сопротивлялся и размахивал руками. Подполковнику даже показалось, что Пискунов делал ему какие-то знаки, но Тарас Поликарпович не придал значения, подумав, что тот просит у него помощи. Забавная картина лишь вызвала у него снисходительную улыбку. Наряд издалека заметил автомобиль начальника колонии, и ворота предупредительно распахнулись еще до того, как Мирошниченко подъехал к ним. Ничего не подозревая, он направил машину к гаражу, его не насторожило и то, что никто не встречает, а створки ворот гаража закрыты. Мелькнула мысль, что посланцы Мутанта ожидают внутри, и Тарас Поликарпович вылез из машины, чтобы самолично открыть ворота. Каково было его удивление, когда прямо перед ним выросла фигура полковника Сазонова и еще двух человек в штатском.

— Доброе утро, Антон Герасимович, — произнес Мирошниченко поникшим голосом, понимая, что влип основательно.

— Для кого доброе, а для кого…

Полковник не успел договорить, его сотрудники уже обнаружили в «уазике» женщин и вытащили из машины.

— Арестовать всех троих! — приказал Сазонов, а сам направился в сторону административного здания.

Мирошниченко лишили звания и выгодной должности, но из-под ареста его выпустили, взяв с него подписку о невыезде. В поисках утешения он отправился к проституткам, но те встретили его враждебно и на порог не пустили.

— Мы и так из-за тебя горя хлебнули, — заявила нежная Вера. — Теперь еще направляют на принудительную работу.

— Чего ты перед ним распинаешься! — выкрикнула из-за спины подруги Наташа. — Пошли куда подальше, и дело с концом.

— Свинья неблагодарная! — вскипел Тарас Поликарпович.

— Нужно еще разобраться, кто из нас свинья. Лучше проваливай отсюда, хомяк толстопузый, а то милицию вызову, — разошлась девушка.

Отношения с женой испортились, и та ему не сочувствовала, предоставив возможность выкручиваться в одиночку. И теперь, оставшись один на один со своим горем, Мирошниченко разгуливал по своему большому дому и вспоминал последнюю беседу с полковником Сазоновым. Тот однозначно дал понять, что использует всю свою власть и занимаемое положение и что после суда его бывший сослуживец на свободе не останется.

От безысходности ситуации, от собственного бессилия, от равнодушия близких закипала ненависть ко всему окружающему. Но особенно ненавидел он полковника Сазонова.

— В стороне хочет остаться и чистеньким! Сволочь! — Тарас Поликарпович не заметил, как начал рассуждать вслух, усиленно жестикулируя руками. — Ничего у тебя не получится! Сядем вместе!

Неожиданно он весь как-то обмяк и опустился в кресло, понимая, что не в состоянии сделать что-либо обидчику. Во-первых, совершенно нет доказательств их совместных преступлений, а во-вторых, если он начнет ворошить старое, то и сам малым сроком не отделается. И тут он вдруг вспомнил про пистолеты, которые заполучил от Атамана и Тюленя после одной из их вылазок.

«Застрелить его, и дело с концом, — мелькнула шальная мысль. — Затем и себе пулю в висок!»

Плохо соображая, что он делает, Мирошниченко оделся и вышел во двор, снял навесной замок на двери сарая и вошел внутрь.

Отодвинув стеллаж в углу, он поднял крайние половые доски, отбросил их в сторону, взял штыковую лопату и принялся копать. Где-то на глубине полуметра штык скользнул по крышке жестяной коробки, издав неприятный скрежет. Внутри этого своеобразного контейнера лежали пистолеты.

Тарас Поликарпович выбрал один из них и сунул его в боковой карман полушубка, второй положил на место.

Минут через десять он уже сидел за рулем своего автомобиля.

В приемной Сазонова секретарша печатала на машинке и на приход Мирошниченко совершенно не реагировала.

— Антон Герасимович у себя? — поинтересовался взволнованный посетитель. Надменная блондинка оторвалась от работы и бросила беглый взгляд на мужчину с красным от напряжения и вспотевшим лицом.

— Приемные часы уже закончены, гражданин, — слетела с ее пухлых губ привычная фраза, и комнату вновь заполнил стук пишущей машинки. Но визитер не собирался спрашивать разрешения и направился к кабинету.

— Гражданин! Я же русским языком сказала… — крикнула она вдогонку, но тот уже распахнул дверь. Рассерженная секретарша вбежала в кабинет начальника вслед за Мирошниченко.

— Я его не пускала, он сам, — безнадежно развела она руками, оправдываясь перед полковником. Сазонов обоих окинул внимательным взглядом и хотел было выгнать ненавистного ему человека, но потом передумал, махнул рукой и сказал:

— Ладно, проходи, раз пришел.

Девушка недоуменно пожала плечами и демонстративно удалилась, громко хлопнув дверью.

— Строптивая она у тебя, — процедил сквозь зубы Тарас Поликарпович.

— Давно бы выгнал, да она протеже самого генерала. Учится в юридическом на вечернем, работает у меня. Приходится терпеть, — признался полковник.

Посетитель сразу взял быка за рога:

— Я, собственно, зачем пришел? Заведенное на меня уголовное дело еще не закрыто. Я думаю, в твоей власти спустить его на тормозах, а затем и вовсе закрыть.