Не-большая разница

Выпустив дым в потолок, я наслаждалась тишиной и отчаянно сопротивлялась лезущим в голову мыслям. Думать не хотелось. Хотелось скурить одну за одной всю пачку и уснуть прямо в машине, чтобы ночью замёрзнуть к хренам собачьим, желательно, насмерть. Один день внезапно принёс столько проблем и новостей, что нервная система с ними просто не справлялась, а адреналиновый всплеск, который я обеспечила сама себе, вдруг начал выплёскиваться из меня слезами, которые я не довезла до Леськи, но эта ведьма всё равно что-то почувствовала – телефон разорвал тишину ремиксом на заставку Порнхаба, осветил темноту салона вспышками, а на заставке высветилось "Любимая" и её фотка. Мы молчим друг другу в трубку секунд десять, прежде чем моя догадливая подруга негромко позвала:

– Ксюх, малыш.

Всё, пиздец. Если до этого слёзы по щекам катились тихо, и я даже слышала, как они разбиваются, когда попадают на экран смартфона, то теперь я зашлась в натуральных рыданиях, даже не пытаясь что-то говорить или объяснять, просто знала, что уж кому-кому, а Олесе точно не нужно ничего растолковывать. В трубке была слышна только какая-то возня, но я прекрасно знала, что она всё слышит и от моих слёз ей хреново точно также, как и мне от её.

– Это пиздец, Лесь, – прошептала я, когда основной порыв прошёл. – Я не вывезу.

– Раз не вывезешь ты, то мы вывезем тебя, – отозвалась Олеся в трубку, и я поняла, что возня в трубке – это ни что иное, как поставленный на громкую связь звонок и сборы. – Ты дома?

– На парковке около подъезда, в машине сижу, – шмыгнула я.

– Десять минут, котёнок, мы уже выезжаем, – отчиталась мне подруга.

Не проходит даже этого времени – я специально считала секунды, складывая их в минуты, чтобы успокоиться, как на парковке появляется Мазда Мишки. Ещё семнадцать секунд, и я уже стою, вцепившись пальцами в куртку самой лучшей женщины на этом свете, размазывая сопли и подводку по её плечу, не забывая громко жалобно сопеть, чтобы не задохнуться.

– Всю красоту размазала, зараза, – посетовала Леська, бумажным платком стирая чёрную влагу с моих щёк. Мне, как это часто бывает после слёз, стало внезапно очень смешно и я расхохоталась. – Чё ты гогочешь, падла, у меня чуть сердце не остановилось!

– Корвалолу похлебай, – сквозь смех посоветовала я и подруга заржала вместе со мной.

– Пиздить вас обеих некому, а мне некогда, – возвёл очи горе Миша и закурил. – Я думал, умер кто-то, раз одна соплями в трубку захлёбывается, а вторая отвлекает меня от игры с таким еблом, как-будто первая ртути наглоталась и умирает. Бабы, ну ёб вашу мать.

– А хочется? – расхохоталась я. – Тебе ключи от квартиры дать или ты как обычно дверь вынесешь?

– Да-да, шутки про ОМОН, очень смешно, – парень закатил глаза. – Значит так, вы своим баб-советом в нашу машину, я в твою. Поехали, не май месяц.

– Может, я лучше сама? – я вытерла сопли бумажным платком и высморкалась в него же.

– На лысой резине, в снегопад, на механике и будучи неадекватной? – скептически скривился Мишка. – Нет, спасибо, мне жена живой нужна, а ваш ебучий баб-совет сейчас только в дюпель бухими разлепить получится. Лесь, за руль нашей, я в Ксюхин "Мрак". Поехали.

– Он просто подштанники забыл надеть, бубенцы боится заморозить, – поделилась со мной Леся, когда муж отошёл на несколько шагов, и мы снова расхохотались.

Если в этой жизни я в чём-то и была уверена, так это в друзьях. Позвони мне в подобном состоянии подруга, и уже через полчаса я буду рядом с ней, даже если сама нахожусь где-нибудь в Молдавии. В этот конкретный момент не было ничего надёжнее и правильнее, чем Леська, ведущая машину одной рукой и второй сжимающая мою руку, будь у каждой из нас хоть по триста мужиков на нос. Вся Вселенная разом может идти нахрен, потому что две лучшие подруги с винищем и ведёрком мороженого – это непобедимая похуистичная система, которой ни почём хоть все четыре всадника Апокалипсиса разом.

Глава четвёртая, о демонах, подчинении, меркантильности и гордости.

"Иногда гордость дороже и слаще любого, даже самого вкусного, Красного бархата. Отказываться, впрочем, тоже не стоит, так что лучше всего сначала съесть вкусняшку, а потом раздать всем желающим неиллюзорных, потому что хороший Красный бархат – это вкусно."

– Да, Вадим, – вздохнула я в трубку, потерев глаза ладонью.

– Я даже не знаю, оскорбиться мне или посмеяться с твоей запаренности, – со смешком отозвались в динамике, и я соизволила посмотреть на имя контакта, не забывая чертыхнуться. – Кажется, всё же оскорбиться.

– Нет-нет, я… – я вздохнула, откидываясь на своём кресле. – Вадим – это мой брат по отцу. Мы работаем вместе, за последние два часа он позвонил мне восемнадцать раз. Прости.

– Ничего, – утешил меня Олег. – Завал?

– Капитальный, – тоскливо оглядела я кучи бумаг на своём столе. – Мысль о поджоге навещает меня всё чаще. Что скажешь, как мой психолог?

– Что тебе нужен свежий воздух, – бескомпромиссно заявил мужчина. – Ты вообще в курсе, что сегодня пятница и время уже половина седьмого?

– И что? – хмыкнула я. – Работы у меня меньше от этого не стало.