Не-большая разница

Вопреки угрозам, ключ без труда провернулся в замке и впустил меня в квартиру. С кухни тянуло запахами жареной картошки, а мама стояла в прихожей и докрашивала второй глаз тушью, как будто даже не обратив внимания на мой приход, но на сумке при этом у неё лежал пакет с формой супермаркета, в котором она работала. Всем своим видом даёт понять, что обижена на меня. Ну и ладно, чукча не гордый, чукче пофиг, что с ним не здороваются в ответ.

– Сегодня не получится, записи нет, – ледяным тоном уведомили меня в спину. Пожав плечами в ответ, прошла в свою комнату и на ходу стянула толстовку, даже не утруждаясь хотя бы попытаться прикрыть снятую с петель дверь – вот ещё, тяжести тягать. Не моя вина и не моя забота. О том, что я без труда умею удерживать на поводке даже пятидесятикилограммовых собак и эта картонная дверь мне на один укус, благоразумно умолчим. – Ксюша!

– Что? – недоуменно обернулась я, вытаскивая вторую ногу из штанины.

– Ты вообще-то не одна живёшь, – нахмурилась родительница, прозрачно намекая, что в доме кроме неё присутствует ещё и абсолютно левый для меня мужик.

– О чём искренне сожалею, не поверишь, – ядовито отозвалась я и прошлась по комнате к шкафу, выуживая из него домашние вещи. – Жила бы одна – некому было бы снимать в доме двери с петель. Могли бы хоть на место поставить из вежливости.

– Твоя дверь отправится на помойку, раз ты не умеешь вести себя за ней прилично, – ответили мне.

– Личное пространство вышло из чата, – закатила глаза я, влезая в домашние серые штаны. – Не поставите дверь обратно, я начну прямо в своей комнате дуть шмаль и стряхивать пепел в твой цветочный горшок.

Матушка задохнулась от возмущения, так ей и надо. Я вчера была точно также возмущена, да и сейчас была не в восторге – мне предстояла уборка, ведь никто так и не потрудился. Ничего-ничего, у меня уже созрел план мести. В отличии от Олега, я больших денег не зарабатывала, а каждый из комплектов стоил приличного количества денежных знаков – есть у меня небольшой фетиш на дорогое и красивое бельё.

– У меня смена в магазине, – предупредили меня, ходящую по комнате с листком бумаги и ручкой. – Что ты делаешь?

– С чем я тебя и поздравляю, – ехидно ответила я. – Составляю опись, сколько ты мне должна за свою выходку. Вот этот комплект, например, – я подняла винного цвета ошмёток кружева и продемонстрировала маме, – стоил восемнадцать с половиной тысяч. А этот, – я кивнула на белое кружево, – двадцать три. А вон тот халатик двадцать восемь. Ну ты поняла, да?

– Вот ещё, – мама нарочито весело фыркнула и сложила руки на груди. – Ни гроша не дам за этот разврат. Сама виновата.

– Конечно, нет, – довольно улыбнулась я в ответ. – Но я не дам тебе ни копейки из обещанных пятнадцати в месяц, и домой не куплю ничего, пока не приобрету всё то же самое, с учётом инфляции. Три тысячи в месяц за коммуналку, так и быть, накину. А где мне пожрать вне дома я найду, ты не беспокойся.

Её улыбка плавно перетекала на моё лицо. Я выиграла эту партию, и мы обе это прекрасно знали. В наших головах, примерно, как в головах Шерлока и Мориарти у Рейхенбахского водопада из фильма Гая Ричи, разворачивался скандал без слов, молчаливая шахматная партия. Давит на несоблюдение договорённостей – отвечаю тем же, насмешливо косясь на свою дверь. Взывает к совести – продолжаю перечислять ценники на испорченное бельё. Пытается ткнуть в то, что содержала меня до восемнадцати лет – напоминаю про папины алименты, бывшие в три раза больше, чем её зарплата, плюс пособия для матери-одиночки. Напоминает, что пару раз помогала мне с оплатой кредита за машину, когда я только закончила вуз – тыкаю в сторону кухни пальцем, намекая, что ремонт, включая всю бытовую технику, в ней был сделан за мой счёт. Пытается надавить на то, что это грех и стыдно – напоминаю, что я блаженная и душу давно продала дьяволу за талант в обращении с собаками. Тыкает мне, что комплекты я покупала не сама – насмехаюсь и предлагаю принести пассатижи, чтобы выдрать из её рта оплаченную мною полгода назад коронку.

– Я не так тебя воспитывала, – тихо проговорила мама спустя паузу.

– Ты меня воспитывала так, чтобы я всю жизнь сидела за твоей юбкой и заглядывала тебе в рот, – жёстко отвечаю я. – Но этого не будет и с этим пора смириться. Я схожу с тобой к психологу, только ради того, чтобы специалист тебе сказал, что твоё поведение неадекватно и помощь здесь нужна совсем не мне.

Она мне не отвечает – молча разворачивается и уходит, чтобы вернуться через минуту со своим стареньким смартфоном и переслать мне фото чуть пожёванной картонной визитки матового изумрудного цвета с бронзовым тиснением на ней. "Клиника психологической помощи "Вектор", ведущий психолог Аристов Олег Владимирович, запись по телефону…" и номер телефона клиники. Губы чуть дрогнули в улыбке, но я успела взять себя в руки и не расплыться как идиотка. В голове оформился план мирного совместного существования на ближайшие пару месяцев, до тех пор, пока я не отложу денег на съёмную квартиру, вместе со всеми залогами и комиссиями.