Не брат моей мечты (СИ)

К комнате я быстро переодеваюсь в купальник, сверху набрасываю золотистое парео — отчим терпеть не может, когда перед ним маячут в полуобнаженном виде. Да и Карим не останется, так что выпендриваться мне не перед кем. Волосы закалываю сверху, чтобы не намочить, придирчиво оглядываю себя в зеркале.

"Мне тоже раньше больше нравилось" — звучит в голове проклятый голос. Сказал это просто, чтобы отца поддержать? Или правду сказал?

Трясу головой, чтобы отбросить все эти мысленные вопросы, которые так и останутся без ответов. Во всяком случае, пока.

Как только открываю дверь спальни, тут же слышу голос Карима. Значит, он еще не поднимался. Разговаривает тихо, почти нежно. Он так лишь с Мадиной говорит. Сразу ревность и злость заливают нутро.

— Вечером увидимся, — произносит мужчина чуть хрипловато, когда его глаза впиваются в меня.

Я неторопливо закрываю дверь своей комнаты и иду вперед, пока не оказываюсь перед Каримом в нескольких сантиметрах.

Он не любит галстуки, но сегодня надел. Видимо утром была какая-то важная встреча. На такой случай у него в офисе полно галстуков. Я знаю, потому что частенько самовольно приходила туда раньше.

Галстук его повязан неаккуратно, еще в машине заметила. Но сейчас рука так и тянется поправить. Я встаю на цыпочки и затягиваю узел, не поднимая взгляда вверх.

— Сбился немного.

Карим продолжает говорить с невестой.

— Да, я позвоню. Когда встретимся, расскажешь, как все прошло.

Одна его рука так же, как и ночью, ложится мне на шею и сдавливает. Рывком он впечатывает меня в стену, и мне приходится убрать пальцы от галстука, вместо этого вцепиться в его предплечье.

Разговор Карим не прекращает.

— Сам приеду… Да… Посмотрим, Мадина.

Приближается ко мне вплотную, сильнее сжимая горло. Дыхание мужчины касается щеки и губ.

— Хорошо… Давай, пока.

Он сбрасывает вызов и убирает телефон в карман брюк.

— Ты чего, бл*дь, добиваешься? Че ты лезешь опять ко мне?

* * *

Дышать трудно, живот сводит судорогой, а ноги слегка дрожат от близости и запаха мужчины. Я скольжу руками по его предплечьям вверх, надавливаю подушечками на тугие проступающие сквозь кожу вены, обвожу костяшки его пальцев и дальше сильнее прижимаю руки мужчины к своей шее, ногтями царапаю следы своих зубов на его пальцах. Взгляд Карима становится настолько темным, что черные зрачки почти сливаются с каре-зеленой радужкой. Он делает шаг и встает влотную ко мне так, что его крепкая грудь вжимается в мою, бедра касаются бедер. Пальцы второй руки вплетаются в волосы и тянут. Чуть расслабляется ладонь на шее, позволяя мне вдохнуть. Я судорожно и жадно хватаю воздух ртом, почти с хрипом и стоном. Взгляд Карима тут же стекает к моим губам.

"Поцелуй меня, пожалуйста. Ночью ты меня не целовал. А сейчас так хочется. Так безумно хочется".

— Нимб? — слышу голос мамы в тот миг, когда горячее дыхание с запахом табака и мятной жевательной резинки касается моего подбородка. — Ты здесь, дочка?

Неторопливые шаги разадются на лестнице. Ступени чуть поскрипывают, пока мама поднимается наверх.

Я смотрю на Карима в упор — он не убирает руки с моей шеи и волос, и не отходит. И я его не тороплю, потому что мне не стыдно и не страшно, что мама нас увидит. Я вовсе не стыжусь своей страсти и любви к нему. Но почему же он продолжает стоять так близко, словно ему трудно отпустить меня?

Когда звук шагов становится ближе, Карим все же отступает. Я чувствую почти сожаление по этому поводу. Что было бы, если бы не появилась мама?

— Не лезь ко мне больше, — рыкает сводный брат, делая шаг назад.

— Иначе не пригласишь меня на свадьбу? — усмехаюсь, потирая шею, где, я уверена, остались красные следы от его пальцев.

— Пожалуй, это выглядело бы странно, — глухо отвечает Карим, после чего поворачивается к маме, которая как раз успела подняться наверх и завернуть в коридор. — Аделия, — кивает он ей и уходит в свою комнату. Я успеваю заметить, как оттопырились его брюки в области паха.

Он меня хочет. Что бы он ни говорил, как бы себя не вел — он меня хочет. Возможно, не хочет хотеть, но все равно хочет. У него не получается справиться так же, как и у меня.

— Гаяс мне сказал, что ты покрасилась, но я не поверила, — мама всплескивает руками, подходя ближе. — Зачем ты это сделала, Нимб? Ты и так красива. Зачем тебе что-то в себе настолько кардинально менять?

И я, конечно же, не говорю, что просто мечтаю нравиться ЕМУ. Нравиться во всем. И внешне, и внутренне, и физически и во всех других смыслах. Я не говорю ей еще и потому, что сама себе в этом с трудом признаюсь. Потому что мне больно осознавать, что ради внимания другого человека я готова даже изменить себе. Потому что другую девушку я бы осудила за это. Я бы сказала "зачем ты так делаешь?" А сама… сама не смогла не попробовать…

— Мам, ну не начинай, просто захотелось, — отмахиваюсь я, приобняв маму за плечи. — Идем лучше есть шашлык.

— Занимаешься всякой ерундой! В кого ты у меня такая? Лучше бы сконцентрировалась на учебе, начала бы работать в кафе… Гаяс мне уже замечания делал по этому поводу.