(Не) брать! (СИ)

Я отрицательно помотала головой.

— Сядь, говорю.

— Я сказала не хочу! Сказала, что домой хочу!

— Ты еще не поняла? Что твоего «хочу» здесь нет и быть не может?!

— Ох ты, — внезапно разозлилась я, — ты включил богатенького самовлюбленного папочкиного сынка? Легко командовать, когда родился с серебряной ложкой во рту?

Я не поняла, как он так быстро очутился рядом со мной. Его рука сомкнулась на моей шее, мои пальцы разжались, бокал полетел на пол, чудом не разбился, а он меня толкнул туда, обратно к окну, где недавно царили совсем другие эмоции.

— Следи за своим языком, — процедил, сверля своим тяжелым, черным взглядом.

— Иначе что? Побьешь? Убьешь сразу? — тяжело просипела я, стараясь убрать его руку со своей шеи. Странно, но я в данный момент не испытывала никакого страха перед этим мужчиной. Только ярость. Она клокотала во мне, перекатываясь и переливаясь яркими цветами.

Он так же резко отпустил меня, сделал шаг назад, засунул руки в карманы брюк, еле сдерживаясь. Тяжело выдохнул. Я же схватилась за горло, пытаясь восстановить дыхание.

— Молись, Полина, крепко молись, чтобы не узнать другого меня. И на что я способен.

От его тона у меня озноб прошелся по коже, оставляя мерзкий шлейф. Но это был не животный страх, это, скорее, вызвало искреннее желание никогда не узнать его другого, чтобы не разочароваться, чтобы он в моем воспоминании остался таким вот, странным, жестким, самоуверенным, но не ужасным и гнилым.

— Сегодня ты остаешься у меня и это не обсуждается. Мы еще не закончили, — развернулся и удалился на второй этаж.

От таких эмоциональных качелей меня заколотило, на трясущихся ногах подошла к пуфу и присела.

Мы еще не закончили? Что это значит? Ему понравилось? — мысли хаотично бегали.

Через секунду после потрясающего полета от нашей с ним близости, еще не успев прийти в себя, я услышала жесткое, раздраженное: «Душ наверху…». Я сделала единственный, напрашивающийся вывод неуверенной в себе дамы — ему не понравилось, он разочарован. Это безумно расстроило.

Его яркое воспоминание и бледная реальность слишком четко контрастировали. Но только что он сказал: «мы еще не закончили». Я улыбнулась сама себе. Может, выпить для раскрепощения? И тут же себя одернула — это не самая лучшая идея.

Встала, подошла к лестнице, ведущей наверх и поднялась на второй этаж. Зашла в его спальню, услышала звук льющейся воды, быстро стащила с себя вещи. Сжала кулачки так, что ногти впились в ладони и несмело открыла дверь. Глеб стоял ко мне спиной оперевшись руками о стену, вода нещадно била его по мощным плечам, струями стекала по большой спине и ниже к накаченным ягодицам. Я как завороженная смотрела на это зрелище и не могла отвести взгляд.

— Это твой фетиш — подглядывать? — сказал, не поворачиваясь.

— Я…я… прости, — в миг почувствовала себя неуверенно, развернулась, чтобы уйти.

— Стоять, — он резко повернулся. Напряженно прошелся глазами по моему обнаженному телу, сглотнул. — Иди сюда, — голос чуть дрогнул.

А я утонула в этом взгляде, и не отводя своих глаз от его, двинулась к нему.

Подошла, провела пальцами по его рельефной груди, плечам. Он явно не чурается спортзала. Гладкая, чуть загорелая кожа, очень приятная, даже пальчики завибрировали от прикосновения. Обвела пальцем татуировку — отметив про себя, что это не просто хаотичные линии, а это вполне целостный рисунок с изображением…

— Орел? — подняла вопросительно глаза, чуть улыбнувшись уголком губ.

Он кивнул, продолжая стоять не шелохнувшись, и, не сводя с меня своих сверлящих глаз.

— Потрясающе, — сказала я, не уточняя, про что именно, то ли про великолепно исполненную татуировку, то ли про тело парня. Я продолжала водить пальчиками по тату, обводя крылья, крючкообразный нос, и глаза, хищные острые глаза. Мастер, который набивал ее, должен был очень остро чувствовать хозяина изображения. Сто процентная сущность Орлова.