Не будем проклинать изгнанье (Пути и судьбы русской эмиграции)

Студентами в консерваторию принимались не только русские, но и иностранцы. Особенно много иностранных студентов было в балетной студии, которой руководил Сергей Лифарь. Окончившие Русскую консерваторию в Париже до сих пор работают во многих странах мира, ее деятельность способствовала распространению русской музыкальной культуры за рубежом.

И поныне Русская консерватория в Париже размещается все в том же особняке на набережной Нью-Йорк неподалеку от Эйфелевой башни, но только по другую сторону Сены. Былой славы, правда, у нее уже нет. Почти нет и студентов. Так что название консерватории сохраняется скорее по традиции. В сущности же, это один из "русских клубов" в Париже, но с музыкальным оттенком. Занятия, идущие в консерватории, носят скорее любительский, нежели профессиональный характер. Дают там и концерты. Но собирают они в основном русских престарелых эмигрантов. В этих концертах много трогательного, старомодного, ностальгического: и исполнители, и слушатели несут печать прошлого, ушедшего.

В наше время Русская консерватория действует как общественный центр русского музыкального просветительства, и там читаются неплохие лекции о русской музыке, о русской культуре.

Огромную роль в судьбе русского студенчества во Франции сыграл основанный в 1922 году в Париже Центральный комитет по обеспечению образования русскому юношеству за границей. Комитет был создан по инициативе М. М. Федорова - видного государственного деятеля дореволюционной России. Перед революцией он был министром торговли и промышленности в правительстве С. Ю. Витте, а с начала первой мировой войны возглавил Земско-городской комитет по снабжению армии. Оказавшись за границей, он все силы отдал заботе о русском студенчестве. Его по справедливости называли "отцом русского студенчества за рубежом".

Судьба студентов в эмиграции складывалась нелегко. Требовались большая воля и физическая выносливость, чтобы получить образование. Ведь, как правило, студентам приходилось и работать, и учиться. Стипендии были невелики и обеспечивали лишь весьма скромный прожиточный минимум. Большинство студентов летом нанимались на самые тяжелые физические работы, чтобы скопить денег на покупку учебников и пережить трудную зиму. Помощь им была крайне необходима, и М. М. Федоров внимательно следил за тем, чтобы ни один франк из субсидий и пожертвований на нужды студентов не пропал. Политический опыт и старые связи во французских правительственных кругах давали Федорову возможность добиваться и правительственной помощи русским студентам. При поддержке президента Франции Раймона Пуанкаре многие русские студенты получали правительственные стипендии и часто бывали освобождены от платы за обучение.

Стипендии были, разумеется, невелики. Помимо этого "федоровский комитет" организовал для студентов ряд пансионатов и общежитий, где учащиеся жили на полном содержании. Одно из общежитий располагалось на улице Лекурб, там жили 70 студентов; другое - на бульваре Монпарнас - было рассчитано на 12 человек.

Улица Лекурб была, кстати сказать, одной из "русских" улиц Парижа. Узкая и длинная, она протянулась от бульвара Пастера до кольцевого шоссе на окраине города. Это одна из оживленнейших торговых улиц Парижа, доживших до наших времен почти без изменений. И до сих пор на этой улице имеются маленькая "домовая" русская церковь и продуктовая лавка, торгующая русскими деликатесами. Иногда, особенно на Рождество и Пасху, можно услышать и русскую речь.

"Федоровский комитет" оказывал выпускникам помощь и в трудоустройстве, что было очень непростой задачей, особенно в условиях предвоенного экономического кризиса. Когда на крупных заводах Франции начались увольнения, они, по вполне понятным причинам, затронули прежде всего эмигрантов. Но даже в худшие годы кризиса можно было приискать работу во французских колониях (в то время еще многочисленных), чем и пользовался комитет. Специфика французского характера и психологии состоит в том, что французы не любили и не любят до сих пор уезжать за границу на работу, предпочитая худшее место в метрополии лучшему за рубежом. Поэтому работу в колониях для русских было найти сравнительно нетрудно. При "федоровском комитете" одно время существовал даже специальный отдел по трудоустройству русских в колониях, так что многие русские специалисты прошли "колониальную практику". Правда, большинство, скопив некоторые средства, возвращалось во Францию: в колониях не хватало русской среды, русской культуры - всего того, чем так дорожила эмиграция.

В период наибольшего размаха деятельности в начале 30-х годов комитет давал по 300-400 стипендий в год. Но по мере того, как "студенческий бум" среди эмигрантов во Франции шел на убыль, сокращалась и деятельность комитета. К 1936 году его работа фактически прекратилась. Архив комитета передан на хранение в Государственный архив Франции, где пребывает и поныне.