Не будет мира в Карфагене

Айсберг стремительно вырастал на экранах, новых докладов не поступало. У Эмилия Валента появилось нехорошее предчувствие. Его огневой мощи было достаточно, чтобы превратить вражеский корабль в пыль одним залпом, но если этот металлолом успеет сбежать… Через несколько минут его нервы не выдержали.

– Центральное звено продолжает движение. Остальные звенья – рассредоточиться согласно плану Гамма и начать поиск патруля!

Прямоугольник распался. Осталась только средняя линия, самые тяжелые корабли. Триремы отвернули направо, налево, вверх и вниз, и рассыпались по всему ближайшему космосу.

– Восемьсот тысяч миль до цели! – доложил навигатор.

– Они нас заметили, стреляют! – перебил его старший помощник.

Валент пожал плечами. На таком расстоянии… Нервы у них никуда не годятся.

– Еще один залп! – доложил Сабин. – Еще! Еще! ЕЩЕ!!!

– Во дают, – удивился центурион Флакк. – Да кто так ведет огонь?! У них скоро закончатся снаряды, мы легко подойдем вплотную и прикончим их в упор!

У императора Валента появился неопредолимый соблазн так и сделать, о чем он немедленно сообщил своим офицерам.

– Дилетантов нужно учить, – важно добавил командир.

– Все слишком просто, – осторожно заметил Бруттий Сабин. – Это может быть ловушкой.

– Иногда самый простой ответ – самый верный, – проворчал Валерий Флакк. – Я уже неоднократно видел такое. Увидели нашу армаду и в штаны наложили. Система незначительная, пост на окраине – самая настоящая ссылка. Командует впавший в немилость олух или гладиатор-штрафник… У пунийцев есть штрафники?

– У пунийцев, как и в Греции, есть все, – задумчиво пробормотал Сабин.

– КОНТАКТ! – доложил Бассиан. – Первый залп отражен защитой. Второй залп… ОТРАЖЕН! Третий залп… ОТРАЖЕН!

– Император, прикажите изменить курс, – внезапно заявил Флакк, уставившись на свой экран.

– Причины?

– Это полный болван, снаряды без электронного наведения! Если мы слегка изменим курс, они просто пролетят мимо! – воскликнул артиллерист.

– И такое ты видел? – поинтересовался старший помощник.

– Вещи, о которых я забыл, ты не увидишь никогда, – беззлобно огрызнулся центурион. – А вот таких хитрых ловушек я точно не видел. Да там просто спятивший с ума сопляк! Он просто жмет на кнопку, без коррекции, без электроники, без наведения!

Как оказалось впоследствии, старший центурион Валерий Флакк был прав на все сто процентов.

– Четыреста тысяч миль до цели, – доложил навигатор.

– Примем оценку старшего баллистика, – немного помедлив, объявил Эмилий Валент. – Там сидят идиоты. Поэтому… ЗВЕНО! Приготовиться к залпу по моей команде! Три… два… один… ЗАЛП!

Носовые установки пяти кораблей содрогнулись одновременно, посылая снаряды в спутник Вальгаллы.

– Если они такие дилетанты, то может быть и патрульная трирема стоит на приколе? – подумал вслух навигатор. – С полностью отключенными системами?

– Вполне возможно, Тиберий, но мы не будем рисковать, – отозвался император. – Все равно мы опережаем график.

– "Виргиния", здесь "Волна Скамандра", как слышите, вале? Мы нашли карфагенский патруль. Корабль лежал на одном из внешних спутников планеты, – сообщил один из динамиков.

– Очень вовремя, "Волна"! – воскликнул Эмилий Валент. – Продолжайте доклад.

– Сальве, "Виргиния", цель уничтожена.

– "Виригиния", здесь "Золото Флоры", подтверждаю уничтожение цели, – доложил командир другой триремы.

– Принято. Возвращайтесь в строй, – добавил император и переглянулся со своими офицерами. – Дело за малым.

– Наши снаряды достигли поверхности Айсберга; противник больше не стреляет, – сказал навигатор. – Двести тысяч миль.

– ЭСКАДРА, ВНИМАНИЕ! – объявил император. – Беглый огонь по цели… СЕЙЧАС!

Пять кораблей среднего звена, а потом и постепенно возвращавшиеся триремы, обрушили на поверхность спутника Вальгаллы непрерывный поток атомных снарядов. Яркие выспышки, одна за другой, освещали тактические экраны, пока очередной взрыв не воспламенил саму атмосферу Айсберга.

– Небо в огне… – прошептал Эмилий Валент.

– Простите, командир? – повернулся к нему центурион Бассиан.

Император откашлялся.

– Небо в огне. Как цветок, пробивающий почву,
Факел расцвел в пустоте, окружающей тьму.
Грех совершен. И зачатие было порочным.
Но в этот мир не придется войти никому.
Даже потом, через девять луны оборотов.
Или три четверти года. Считают и так.
В путь, что на струны Вселенной намотан,
Выйдет, надежду оставивший всяк.
Холод планет, излучение звездного слоя
Встретит в упор, содрогнувшись, небесная твердь.
Но – надлежит умереть императору стоя.
Жизнь порождает внезапно досрочную смерть.