Не буди короля мертвых

Мне тоже было их жаль. Но еще в этот момент я отчетливо ощутила разум дракона у себя в голове. И он передавал мне свое собственное видение произошедшего: друиды знали, на что шли. Если бы Рейв не растерзал их, они растерзали бы Рейва.

Дальше картинка подернулась легким маревом, словно дракон моргнул или отвернулся. И в следующий миг некромант начал наклоняться к моему телу, словно желая взять на руки. У него из груди торчало древко стрелы. Он схватился за него рукой и резко выдернул. А затем поднял меня, осторожно прижимая голову к своей груди.

«Он не успел тебя поймать, потому что в него выстрелил кто-то из свиты короля…», — раздался голос дракона у меня в голове. «Ты ударилась затылком…».

В эту секунду я ощутила, что череп и впрямь раскалывается от боли.

Видение продолжалось: в этот момент Рейв выкрикнул, холодно и жестко:

— Я — Рейв Эридан Кастро-Файрел, король мертвых!

Тишина вокруг словно стала еще более оглушительной.

— И я бессмертен!!! — сказал, со злостью добавив: — В отличие от вас…

Откуда-то сбоку раздался визг Ливии Рендан, дергающейся в инвалидном кресле:

— Он сумасшедший! Вы что не видите?! Убейте его!

Но никто больше не пытался начать бой.

На этом картинка оборвалась, а ко мне вернулось нормальное зрение.

Некоторое время я пыталась понять, что чувствую. Как отношусь к Рейву после того, что он развязал войну. После того, как устроил переворот, который потребует еще очень много жертв. И после того, как его ручное привидение убило Герхарда Айрис. Моего отца.

И поняла вдруг одну простую истину: я чувствую только головную боль в ушибленном затылке. А еще — что на спине дракона Бьельндевира мне так же уютно, как в кресле возле камина.

«Рейв — неплохой парень, поверь, — вдруг снова раздался голос высшей нежити, — где-то в глубине души…».

Кажется, в этот момент он засмеялся. Точнее, я надеялась, что эти глухие раскаты — именно смех.

«Это должно меня успокоить? — спросила я мысленно. — Что в глубине души он душка?»

«А я не говорил, что он душка», — возмутился Бьельн.

«Вот и правильно. Хорошие парни не убивают королей направо и налево. И не планируют вырезать полгорода, если народ будет не согласен с их правлением».

Рейв в это время все так же молчаливо сидел сзади, крепко держа меня рядом с собой. И сейчас я почти хотела, чтобы он слышал мои слова.

«Поверь, Ангелина, король мертвых делал и более страшные вещи… — рокотал в ответ Бьельн, — и он до сих пор способен на них…».

«Может, это должно меня успокоить?» — мысленно воскликнула я, даже слегка дернувшись. Рейв тут же сжал меня сильнее. Будто хотел, чтобы я не боялась лететь. А я боялась вовсе не этого.

«Мне нужно держаться от него подальше», — грустно закончила я, уже представляя, как холодно и одиноко будет без его рук. Без улыбки. Без веселых шуток.

«Конечно нужно, — вопреки всему неожиданно ответил дракон и тут же добавил: — Но не делай этого. Не превращай его в монстра…».

Это было настолько странное пожелание, что я даже не нашлась, что ответить.

«Почему ты говоришь мне это? — спросила устало. — Нежить не имеет чувств. Нежить должна хотеть крови. Ты же мертв».

Некоторое время Бьельндевир молчал. Слышался лишь вой ветра в ушах от огромных крыльев, рассекающих воздух.

«Мой дух, вырванный из Сумеречного мира, сохранил разум, — наконец ответил он. — Благодаря Рейву. Я немертв, и это прекрасно. Конечно, как и всякая нежить, я частенько испытываю сильные приступы ярости. Такие сильные, что хочется даже Рейва разорвать в клочья. Но я могу это контролировать. Люди тоже частенько хотят убивать, разве нет? Но не все из вас идут на поводу у собственных желаний. Между нами нет разницы. Единственное, что меня тяготит, это костяное тело…».

На миг дракон замолчал, а потом добавил: «Когда-то у меня были огромные черные крылья… Я был одним из Иллишарин, детей солнца. Так давно, что я уже почти не помню этого. Еще до того, как Сумерки упали на этот мир, и темные боги вошли в него на наших спинах. Я летал по ветру, рассекая воздух, как лезвие меча… Теперь ветер свистит сквозь мои кости… А может, все это мне лишь приснилось».

Бьельндевир замолчал, а я была в таком шоке, что все слова застряли в горле.

И в тот момент, когда я мысленно уже набрала в грудь побольше воздуха, чтобы выдать тысячу вопросов про Сумеречный мир, про богов на драконьих спинах, про сотворение магии, мы приземлились на крышу одной из башен Файрел.

Посадка получилась почти мягкой. Не знаю, как это выходило у Бьельна, но, уверена, даже если бы некромант не держал меня так крепко в кольце своих рук, я бы все равно не соскользнула с костяной спины.

Рейв спрыгнул на землю первый и протянул ко мне распахнутые ладони в настолько знакомом и открытом жесте, будто вот-вот улыбнется. Я смотрела в его темные глаза и понимала, что снова тону. Что мне не так уж много нужно, чтобы чувствовать себя счастливой. И одним из необходимых условий был он сам.