Не буди лихо

Сижу на мостовой, удивленно пялюсь на последствия чуда. Вторник и его напарник (да это же Зюзя, лопни мои штаны), куда-то до этого спешившие, застывают произведениями древнего зодчества. Иглы веселой стаей вырываются из тела Волка, готовящегося побеседовать с Блином, складываются снова в кинжал. Кинжал летит ко мне, медленно вращаясь в воздухе. Тело отказывается пошевелиться, волосы встают дыбом. Правая рука, однако, действует сама – поднимается вверх, кинжал ласково тыкается в ладонь рукоятью.

Меня переполняет кураж, энергия чуть из ушей не выплескивается. Подбрасываю себя в воздух, приземляюсь на ноги, рука чуть опущена, острие кинжала смотрит вниз. Небрежно так смотрит, но внимательно. Ловлю взглядом глаза Зюзи и Вторника, в них загнанным зверем бьется страх. Иду на них нарочито медленно, и они отступают, глаз не сводя с моего кинжала. Прав был Фрол, непростая вещица мне попалась в сокровищнице Фраллов!

Не отпуская взглядом врагов, прислушиваюсь. Держится Безгол, все еще держится. Матерщина плотным ковром покрывает улицу и ближайшие переулки.

Зюзя, не выдержав, бросается прочь. Оставшись в одиночестве, Вторник исподтишка озирается по сторонам, прикидывая, не последовать ли ему примеру подельника. Ухмыляюсь, покачивая кинжалом. Ну-ну, и что же ты выберешь, приятель? Уж с тобой-то я и на простых ножах переведаться не побоюсь, а уж с волшебным кинжалом в руке и подавно.

И тут меня сковывает странное оцепенение. Ни рукой, ни ногой пошевелить не могу. Не иначе магия. Вот сейчас Вторник подойдет и, не торопясь, перережет мне глотку…

Вторник разворачивается и, безумно куда-то спеша, делает ноги. Зато от группы, занятой шинковкой Безгола, отделяются двое и направляются ко мне. Ладно, несколько секунд у меня есть, помолиться успею. Если, конечно, вспомню какую-либо молитву и успею ее прочитать.

Святой Лакки, заступись за меня пред Творцом и отопри двери… отопри, ты же умеешь! Или хоть подвинься, я сам отопру…

Наверное, святой Лакки или сестра его Удача за мной все же приглядывали. Потому как решили явить чудо, не первое уже за сегодняшний вечер. Темноту разорвала вспышка красного цвета, и из ниоткуда стали появляться люди. Общим счетом четверо. По всему видно, в посторонние разборки ребята и девка лезть не собирались. Но пришлось. Потому как головорезы Короля без внимания пришельцев оставлять отнюдь не собирались.

Те двое, что намеревались вытрясти из меня душу, мгновенно развернулись и атаковали. Ох и тяжело ребятам придется…

– Что за на фиг? – изумился Боресвет, когда нож чувствительно ударил его под ребро. Кольчуга недовольно скрипнула, нож сломался. – Вы чо, братаны, совсем озверели? Если стрелка, так и скажите, мы, в натуре, в чужие разборки не лезем…

Его слова будто и услышаны не были. Поняв, что кольчугу ножом не осилить, противник бросился в ноги, намереваясь перерезать сухожилия. И нарвался на тяжелый сапог богатыря.

– Не балуй, – строго сказал Боресвет. – Реальные пацаны спину не гнут, понял?

Что-то противник понял. Поднялся с земли, рукавом оттер кровь с лица, а потом так ловко запустил в Боресвета непонятной штуковиной, что тот и охнуть не успел. Только упасть и выругаться два раза.

– Боло, – определила Томагавка. – Вот уж не думала, что это старье еще используют.

– Меня звали? – Из портала появился Бол, огляделся по сторонам и неодобрительно покачал головой. – Вот на минуту всего задержался, а вы уже в драку встряли!

– Паршивое место, – согласилась Томагвка. – Но поверь уж, они сами напросились.

Сабля в ее руках вдруг замелькала так, что глазам стало больно. Нападающие неуверенно попятились, ожидая подмоги. Боресвет, поминая Блина и его родню, сдирал с ног веревку.

– Расплющим гадов? – кровожадно спросила Томагавка, забыв, что она не секира.

– А то! – Боресвет поднялся наконец на ноги, булава со свистом рассекла воздух. – Кто к нам с ножом придет, таких получит!

– А с боло? – хихикнула Томагавка.

– А с Болом и договориться можно, Бол пацан реальный, – сообщил Боресвет, атакуя стушевавшихся воров.

Те ловко уклонялись, постепенно отступая. Томагавка поддержала атаку, нападавшие дружно прыснули в разные стороны, оставляя поле боя победителям. То есть так могло бы показаться, если б не их навязчивое желание зайти за спину. А с фронта уже атаковали новые враги.

– Много их, в натуре, – подивился Боресвет, раскручивая булаву. – И шустрые какие, диву даюсь. Где таких набрали, хотел бы я знать.

– Гнездо у них тут, – мрачно сообщила Томагавка, делая шаг назад. Выпад ближайшего противника ушел в пустоту, но воспользоваться оказией девушка не успела: напарник подстраховал атакующего, и ей пришлось уворачиваться от нового удара.

– Всех порву, – заявил Боресвет, удачно зацепив противника булавой. И застыл на месте, бешено вращая глазами. – Что за хрень? Я двинуться не могу!

– Магия, дружок, – сообщила Томагавка.

Ее заклинание задело только краем, замедлив движение. Торжествующие враги бросились к ней, размахивая ножами… Глухо щелкнула тетива. Боресвет услышал чей-то предсмертный хрип и почувствовал, что его отпустило.