Не буди меня (СИ)

Я никогда не думал, что когда-нибудь, смотря телевизор, я отчаянно буду следить за событиями, которые разворачиваются в сюжете новостей.

Все эти дни. Каждый час. Каждую минуту. Любая передача прерывалась для экстренного выпуска, из которого весь мир узнавал информацию о заложниках на том судне.

Переговоры и спасательная операция длились пятьдесят два часа, после чего по главному телеканалу объявили не последнюю, но самую главную новость: их освободили.

Из восьмидесяти семи человек, находившихся в тот вечер там, шестеро погибло и ещё с десяток находятся в тяжёлом состоянии в больнице.

Среди фотографий раненых был мой отец.

Не знаю, что тогда творилось со мной. С одной стороны я радовался, что он только ранен и, что самое главное, не пострадала моя мать. С другой – даже этот факт сумел за это время просто извести всю мою душу, дожимая из неё все остатки чувств.

Накинув на себя казенный халат, чтобы не терять времени на переодевание, я вышел из палаты, быстрым и весьма решительным шагом направляясь к справочному бюро или ближайшему регистратурному отделению.

Никого донимать вопросами о своей выписке я не собирался, и так прекрасно зная, что меня здесь никто не держит, давая возможность, как участнику события, о котором твердит СМИ, дождаться, когда всё утихнет.

Мне просто нужен был телефон. Чертов источник связи, который из-за необъяснимых явлений не работал в моей палате.

Всё, что мне нужно было узнать, это то, где сейчас находятся мои родители.

Остановившись у первого свободного окошечка, за которым беззаботно сидела дремлющая пожилая женщина, я постучался в толстое стекло, привлекая к себе внимание, которое тут же заполучил. Хоть немного вялое и недоброжелательное.

- Что вам нужно, юноша? – спросила она, поправляя на своём носу съехавшие очки круглой формы.

- Могу ли я воспользоваться вашим телефоном, мой – стационарный, кажется, совсем на последнем издыхании, - смерив меня ещё одним далеко не гуманным взглядом, женщина всё же протянула мне трубку.

- Благодарю.

Набрав номер, который был одним из первых на экране и, пожалуй, единственным, который я запомнил, я стал ждать, когда голос машины, сообщающий о скором соединении, сменится на длинные гудки.

- Здравствуйте, Вы дозвонились на горячую линию, могу я узнать ваше имя и фамилию, - голос был мужской, весьма запыхавшийся, видимо, за последний час я не единственный дозвонившийся.

- Дилан Брук, я хотел бы узнать информацию о Катерине и Джеймсе Брук, - пальцы отбивали чечетку на деревянной глади стола, тем самым ещё больше раздражая женщину, которая никуда не могла деться в это время.

- Больница Лютера, палата номер семьдесят один, - сотруднику понадобилось несколько секунд, чтобы пробить по базе данных фамилию, после чего он с каким-то облегчением сообщил мне эту информацию. – Я могу помочь чем-нибудь ещё?

- Нет, спасибо, это всё.

Больше меня здесь ничто не могло задерживать. Нужно было ехать.

До больницы я добирался долго, казалось, что движение остановилось, лишь противно тарахтевший мотор над ухом, напоминал о том, что я застрял в обычной пробке. Всё бы было гораздо лучше, если бы таксист, который согласился подвести меня до больницы Лютера, не узнал моё лицо, которое не так давно показывали по телевизору в новостях.

Посыпались вопросы.

Тысячи, непонятных мне.

Я совершенно не видел в них логической связи и не мог понять, какое дело ему до всего, что со мной приключилось.

Но рассказывать пришлось.

Денег, чтобы оплатить проезд, у меня не было, поэтому я был обязан хоть каким-то образом компенсировать потраченное время водителя, пусть даже своим душераздирающим рассказом, половину подробностей из которого я опустил.

Через какое-то время машина остановилась у железных ворот, за которыми находилось четырехэтажное здание с большими витражными окнами.

Поблагодарив в сотый раз мужчину, не желая слушать его воспоминания, которые он пытался хоть как-то привязать к моему рассказу, я вышел за дверь, натягивая на голову капюшон потрёпанной куртки, которую взял в гардеробе с пометкой «утеряно».

В фойе больницы, как и во многих других, было оживленное движение: множество больных на колясках, которые передвигались без сопровождения, пожилые люди, снующие туда-сюда в поисках нужного им кабинета и, наконец, регистратура и справочное отделенье, из которого с интервалом в полминуты доносились телефонные звонки.

Я же решил никого не тревожить, мысленно вспоминая номер палаты, который мне назвал специалист во время разговора. Семьдесят первая, - она находилась на третьем этаже, до которого пришлось добираться в тесном и душном лифте, под стук вставной челюсти дедули, соизволившего именно в это время проехаться вместе со мной.