Не будите Гаурдака

Щеки лукоморцев овеял легкий, но порывистый ветерок — это старик в потемках совершал магические пассы, подумал Иванушка (И ошибся — Адалет нашаривал без так непредусмотрительно выключенного света свой посох, прислоненный к столу то ли где-то слева, то ли справа, то ли спереди) — и беленый бок печи вспыхнул светом и красками.

Царевич ахнул.

— Да это же наш дворец!..

— Следующий проситель! — распахнул двери старший писарь Евсейка, и еле успел отпрыгнуть.

В зал аудиенций величественной поступью человека, привыкшего потрясать престолы и выбивать из-под миров точку опоры легким мановением руки, вошел приземистый упитанный старичок с белой, с золотыми прядями застрявшей соломы бородой до колен. Что-то неуловимое выдавало внимательному глазу в нем волшебника: то ли высокий светящийся ажурный посох слоновой кости, то ли отчаянно немодная остроконечная шляпа с вислыми, как блин, полями (Хотя, такие эпитеты, как «антикварная», или даже «ископаемая», были бы к ней более применимы), то ли мешковатый, отчаянно измятый балахон неопределенного цвета и размера, но с таинственными символами и звездами из серебристой парчи, не менее таинственно сохранившимися в самых неожиданных местах.

А еще придирчивый наблюдатель мог подметить, что величавость и торжественность момента слегка портила хромота гостя (Проистекающая, не исключено, от правого сапога, надетого на левую ногу. Или наоборот).

Вошедший был ни кто иной, как Адалет.

— Шляпу сними, шляпу!.. — зашипел ему вслед распорядитель, но, по-видимому, старик был не только хром, но и глух (Конечно, можно было предположить, что он еще и был слеп…), потому что призыв потакать придворному этикету показательно проигнорировал.

— Сбылось!!!.. — не сводя пронзительного взора с монарха, громогласно объявил Адалет из видения, забыв, кроме того, остановиться у четко обозначенной линии просителей в трех метрах от трона и проделав путь вдвое больше разрешенного протоколом и службой безопасности. — Я увидел!.. Я вычислил!.. И теперь я абсолютно…

Старик вдруг настороженно насупил брови, вытащил из кармана записную книжку, грифель и, не обращая внимания на застывшего на троне царя и схватившихся за головы бояр, яростно углубился в какие-то расчеты.

Стражник у дверей перехватил взгляд венценосца, сделал многозначительный хватательно-выбрасывательный жест рукой и вопросительно уставился в ожидании санкции на применение силы.

Василий сморщился, как от зубной боли. Зловеще покосившись на Евсейку, он окинул пылающим взором погруженного в мир точных наук гостя, потом инициативного караульного, заработавшего себе сегодня, похоже, именной серебряный рубль и продвижение по службе, и совсем собрался уже кивнуть, как страница блокнота закончилась.