Не будите спящих красавиц

В комнату прокрался Жора и замер столбом. Три неподвижных тела в разных позах представляли из себя ту еще картину.

– Не говори Селивану, – взмолилась я сверху, – насмешек домовика мне только не хватало.

Призрак кивнул и просочился сквозь пол.

Проснулись мы с шефом одновременно. От крика. Кричал Александр, решив, очевидно, последовать совету своего психотерапевта. Правда, место для этого выбрал не совсем безлюдное. Но это не помешало ему орать так, что автор методики мог бы гордиться способным учеником. Я проследила за его остекленевшим взглядом и поняла, что психолог смотрит на меня. Нет, не на меня под потолком, а на меня, лежащую рядом.

Странно, а вчера я ему даже нравилась.

Михеич подпрыгнул и догадался набросить край покрывала на мое лицо. Крик сразу оборвался на самой высокой ноте.

В кабинете раздались шаги и Дусин голос спросил:

– Илья Михеевич, у вас все хорошо?

– Да, да. Не беспокойтесь, Евдокия. Я сейчас выйду, – шеф приложил палец к губам, призывая врачевателя душ к молчанию.

– Что это? – трясущимися губами захрипел Саня.

Вопрос был вчерашний, но окрашенный новыми интонациями.

– Я тебе уже говорил, – терпеливо начал шеф, – это Маша. Ну, помнишь, рыженькая такая. Саня, да ты ее видел по осени, бегала все время с поручениями.

Психолог наморщил лоб, задумался, перебирая воспоминания в черепной коробке, и уточнил:

– Так она, что, добегалась или отбегалась?

– Ни то и ни другое. Мы с ее отцом давние друзья. И когда он умирал от неизлечимой болезни, то просил позаботиться о кошке. Тьфу ты, о крошке, – сочинял на ходу шеф.

– Так что с ней такое? – Александр начал терять терпение.

– Она, это… забыл, – Михеич почесал голову, и, как ни странно, вспомнил, – кататоник. Да, точно, и находится в этом, в этом… ступоре. Вот.

Александр подошел к кровати и приподнял покрывало, накинутое шефом мне на лицо.

– Знатно ее перекосило, – уже гораздо спокойнее произнес он.

Объяснение шефа гармонично вписалось в рамки его сознания.

– Болеет, – вздохнул Михеич.

– И долго она в таком состоянии?

– Шесть месяцев. Нет, я, конечно, не против присмотреть за бедняжкой. Она лежит и никого не трогает. Да за ней ухаживать проще, чем за хомячками, – сказал шеф так уверенно, что было понятно: в детстве этих маленьких самоубийц ему не покупали.

Михеич заправил рубашку, снял со спинки стула пиджак и открыл дверь. Дуся успела принести кофе и сложить пустые бутылки в пакет. Увидев два мятых лица, она, надо отдать ей должное, никак не отреагировала. Молча вышла за дверь и чуть позже принесла еще одну чашку с ароматным напитком.

Александр от кофе отказался, сославшись на плотный график. Он торопливо простился с главным и ушел.

– Что я пропустил? – в дверном проеме появилась лохматая голова Антона.

Шеф махнул ему, мол, заходи, давай. И Антоха не заставил себя упрашивать.

Вслед за ним прошмыгнул Мурза, одетый по-походному. Даже панамку где-то раздобыл. Он бросил основательно набитый рюкзак на подоконник и еще шире открыл окно. Вчерашние посиделки оставили в помещении стойкий след и ни для кого не остались тайной.

– А где Алексей? – спросил у Антона стажер.

– Я сам не в курсе, – тот развел руками, – может, заболел?

Селиван появился последним, вышел из-за сейфа, чуть туманный и обиженный на весь белый свет.

– Голос, – позвала я, – у меня к тебе просьба.

– Ну, наконец, – обрадовался тот, – ты хочешь заключить сделку?

– Да, – твердо сказала я.

– И готова заплатить по договору?

– Да.

– Отлично, – ВГ выдержал паузу и спросил, – чего желает моя госпожа?

– Я хочу, чтобы меня слышали другие.

– Хорошо, будет сделано, – Внутренний Голос заговорил чуть громче, – все, что ты сегодня скажешь до обеда, услышат. Да будет так.

– Только до обеда? – огорчилась я.

– За целый день плати двойную цену, – потребовал ВГ.

– Ладно. До обеда, так до обеда.

Я откашлялась и заговорила:

– Внимание всем. Это я – Мария. Как меня слышно?

Голос, появившийся у меня, оказался немного жутковатым. От него веяло замогильным холодом и страхом. Все присутствующие переглянулись между собой и, толкая друг друга, выскочили за дверь.

– Блин, ты издеваешься? – спросила я с упреком у ВГ.

– Ты не уточнила, какой голос хочешь, и я сам подобрал наиболее подходящий.

– Ну, я же не запугать их хочу, а поговорить. И не через Селивана, пойми. Раз я плачу такую цену, значит у меня важный разговор.

– Извини, я не подумал. Твой прежний голос подойдет?

– Более чем.

Полчаса ушло на то, чтобы найти разбежавшихся коллег и уговорить их вернуться назад. Когда вся компания вновь объединилась, я начала беседу уже обычным голосом:

– Илья Михеевич, сегодня утром мы с Мурзиком должны были отправиться в командировку. Но непредвиденные обстоятельства изменили наши планы. А теперь я со всей серьезностью заявляю, что вообще никуда не пойду.

– Почему? – озвучила общий вопрос секретарша.

– Я увольняюсь, – голос мой звучал вызывающе и очень серьезно.

– Руся, деточка моя, – шеф схватился за сердце, – в чем причина такого решения?

Он еще спрашивает. Или уже забыл, что собирался дать мне весло и поставить в парке.