Не будите спящих красавиц

Первым опомнился ближе всех стоящий усатый толстячок с седоватой шевелюрой:

— Акакий Афанасьевич, проходите, присаживайтесь. Ваше место во главе стола давно вас ждет.

— Это, — кивнул на меня Макакий, — а, кстати, кто ты?

Я вспомнила, что так и не успела представиться.

— Изольда, — первое, что пришло в голову. Имя Маша как–то не подходило обстановке.

— Это Изольда, моя подруга, — представил меня директор, — а это моя банда.

Он махнул в сторону столпившихся сотрудников. Судя по ценам в гипермаркете, он сказал чистую правду. Я даже его зауважала немного за честность.

Макакий чинно проследовал к столу, заставленному в центре всевозможными бутылками. Больше всего здесь было пива самой разнообразной крепости. Затем несколько бутылок дорогого марочного вина и любимый шефом коньяк, а так же запотевшая водка и шампанское в ведерке со льдом. Из закусок вазы с фруктами и скромные нарезки колбасных изделий. Гости явно планировали напиться.

Стулья вокруг квадратного стола стояли с трех сторон, и директор занял место напротив свободной стены, где висел огромный экран. Комната оказалась оборудована караоке, и я понадеялась, что петь мне не придется. О вокальных данных Мурзикова тела я знала не понаслышке. Все уже расселись по местам, а некоторые даже умудрились махнуть по стопочке для разогрева.

— Изольда, что же вы, — вывел меня из задумчивости незнакомый голос, — проходите, не стесняйтесь.

Говорила пожилая женщина с внушительным начесом над морщинистым лицом, сидящая неподалеку от Макакия. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что обращается она ко мне. И если к телу я давно привыкла, то к новому имени еще нет. Директор, как настоящий джентльмен, придержал стул, пока я усаживалась слева от него. И даже налил мне шампанского. Он успел расстегнуть пиджак и ослабить узел галстука, под которым угадывался скромный холмик пузика. Его бастионы требовали серьезных вложений, что казалось очень странным при наличии целого магазина еды. Даже присутствующие здесь сотрудники выглядели не в пример здоровее и крепче. Возможно, неустанная забота о хлебе насущном, мешала Макакию наслаждаться этим самым хлебом.

Он поднял бокал, и все повернулись к нему, перестав жевать и болтать.

— Я рад, дорогие мои, — важно сказал именинник, — что в этот знаменательный день, вы все здесь. Со мной. Нет, я по–настоящему счастлив, что могу разделить с вами хорошее и плохое. Кстати, а где наш бухгалтер — Маргарита Давидовна?

— У нее возникли срочные дела, — ответил усатый, — Кажется, ребенок заболел.

— Она давно на пенсии, какие дети? — усомнился Макакий. — Как всегда, трусит в такой ответственный момент. Надо будет лишить ее премии за прошедший квартал.

— У нее кот подавился рыбьей костью, — заступилась за бухгалтера моя соседка. Крашеная блондинка в откровенной блузке на пышное тело, — и она его к ветеринару повезла.

— А, кот — это святое, — успокоился директор. — Тогда пусть увольняется и нянчится со своим котом сколько угодно.

— Акакий Афанасьевич, — вмешался в беседу тощий жилистый мужчина средних лет с окраины стола. Вид он имел такой, что закрадывались сомнения в его трезвом образе жизни, — а когда будем просрочку разгружать?

— Тише, ты, бестолочь, — шикнула на него блондинка, — мы здесь не для этого собрались.

Она выразительно покосилась на меня. И мне пришлось не менее выразительно делать незаинтересованный вид.

— А мне сказали, — хриплым голосом начал жилистый. Но вздрогнул и смолк. Подозреваю, что получил тычок под ребра от соседа.

— Давайте, не будем о работе, — громогласно предложила грудастая дама бальзаковского возраста с другой стороны стола. Голос звучал ласково, зато взгляд свирепо уперся в болтливого грузчика.

— Я — за! — проголосовал Макакий и, наконец, осушил бокал.

Я вежливо пригубила шампанское и поставила фужер. Шеф строго–настрого запретил напиваться, ссылаясь на важность мероприятия. А Мурзик потребовал того же самого по причине возможных проблем с печенью в будущем. Причем, не у него, а у вашей покорной слуги.

— Изольда, дорогуша, а вы почему не пьете? — укорил меня усатый. — Не бойтесь, все, что здесь есть, не из нашего магазина.

Вот, прямо, от сердца отлегло после его замечания. Тогда, конечно, напьюсь в хлам. Тем более, закуски кот наплакал. И я даже знаю, чей. Отсутствующей сегодня Маргариты Давидовны.

Пока я деликатно отщипывала от веточки виноградину, дверь отворилась, и внутрь просеменил администратор. Он наклонился к уху Макакия Ананасыча и зашептал, прикрываясь ладонью. Директор согласно кивнул в ответ и дежурно улыбнулся. Распорядитель вернулся к двери и широко распахнул ее, сделав приглашающий жест. В помещении нарисовались гости.

Глава 20. Душевные песни и бегство в ночи