Не будите спящих красавиц

Я не ответила, потому что на ступеньках дворца увидела Вольдемара. Мой бывший официальный муж лучился неземной красотой. Высокий статный брюнет с глазами необычного фиалкового оттенка, белоснежной улыбкой модели, рекламирующей зубную пасту, греческим профилем и рельефной мускулатурой. По традиции я уронила челюсть, как делала всякий раз, оказываясь рядом с этим божеством. Скажу больше, любая девица, достигшая поры романтических грез, сделала бы то же самое, добавив к челюсти еще несколько приятных бонусов, вроде невинности, чести и достоинства. Правда, за всем этим великолепием скрывался низенький толстячок с маленькими поросячьими глазками, обрюзгший под грузом пятидесяти с хвостиком лет и полысевший в области макушки. Как сказал бы мой Внутренний Голос: «Умные волосы дурную голову покидают первыми». А неземную красоту Вольдемару обеспечивал перстень с рубином на безымянном пальце — подарок шефа на юбилей, который служил артефактом модельной внешности. Одет хозяин дворца был в белоснежный костюм из тончайшей шерсти и в руках держал шляпу и трость.

— Ква–а–а, — восхищенная Изольда выпучила глазки из кармана. Как я ее понимала. Даже мне, знающей о чарах, трудно было контролировать челюстно–лицевые мышцы и процесс выделения слюны, чего уж говорить о безмозглом земноводном.

Вольдемар, заметив нашу реакцию, слегка смутился, но быстро взял себя в руки:

— Маша, так это ты? — он облегченно вздохнул. — А я, грешным делом, подумал, что ты из этих, как их…западных земель. Значит, это правда, что на браслете было заклятье. Не соврал Илейка.

Я беззвучно кивнула. Дар речи еще не успел вернуться. Он усмехнулся и начал подниматься по лестнице.

— Пойдем, я провожу тебя к жене. Сегодня погода замечательная, впрочем, как и всегда. И я гулял, гулял. А потом смотрю, Киря гостя ведет.

Слуги в ливреях распахнули перед ним большие стрельчатые двери, украшенные металлическими пластинами и волшебными рунами. Я поспешила следом за радушным хозяином. Он, не переставая говорить, вошел в ярко освещенный холл.

— Тут все немного изменилось, ты не находишь? — он вопросительно посмотрел на меня.

— Да, — наконец выдавила я первые слова, — Анжела постаралась?

Он печально поморщился, совсем как вышеупомянутый Киря. Видимо, своими перестановками Анжела успела достать и его. Да и было с чего грустить. Все пространство огромного помещения отливало всевозможными малиновыми оттенками: ковровые дорожки на двух закругленных лестницах, тяжелые портьеры, гобеленовая ткань между картинами на стенах, диваны и кресла. Даже тапочки для гостей имели насыщенный цвет раздавленной малины. На его месте я бы не грустила, я бы повесилась.

— Она даже заказала несколько костюмов, — пожаловался Вольдемар, — но, если я их надену, то чем буду отличаться вот от него, например?

Он ткнул пальцем в камердинера, который подбежал забрать шляпу и трость. Хозяин тяжко вздохнул и снял ботинки при помощи слуги.

— Завела моду, — бурчал он во время процесса. — Что? Я не могу по собственному дому в обуви пройти? В носу не ковыряй, локти на стол не клади, носки, где попало, не разбрасывай. Надоело.

Оказывается, не все так радужно. Вернее, малиново, как мне показалось вначале. Счастливая семейная жизнь грозила рухнуть в любой момент.

— Вчера она пристала, почему я не закрываю зубную пасту. И где? В моей личной ванной, — продолжал жаловаться Вольдемар, — так я прокрался ночью в ее спальню, чтобы подбросить ей в постель дохлую мышь. Специально Кирю за ней гонял в соседнее измерение. Ты же знаешь, у нас их нет. Так эта истеричка, я о жене, испугала меня до седых волос. Оказывается, это была маска для лица. А я думал, что смерть моя пришла.

Вольдемар говорил, говорил, не умолкая. Я его не перебивала. Наверное, в маленькой вселенной свежие уши ценились на вес золота.

— Машунь, — вмешался Внутренний Голос, — ты ему Александра Сергеевича порекомендуй.

— Это, которого? Пушкина? — тихо уточнила я.

— Нет, психолога–алкоголика. Из соседнего офиса. Его методика найдет здесь благодатную почву, — авторитетно прошелестел Голос.

Неплохая идея. Надо будет сказать шефу, что его одноклассник нуждается в дружеском совете.

— Кстати, где ты раздобыла это тело, — вдруг спросил хозяин, — и как в него попала?

Я молча вытащила бутылку из рюкзака.

— О, моя бутылочка. А я ее давным–давно подарил ведунье одной. Откуда она у тебя?

— Это его бабушка, — я указала на себя, — ныне покойная.

— Так, значит, в нее она дар спрятала, чтобы внуку отдать?

— Что вы хотите этим сказать? — я заинтересованно посмотрела на собеседника, — Мурзик наследник?

— А он, разве не знает об этом? — в свою очередь удивился Вольдемар.

— Наследник чего? — вмешался стажер. Теперь, он мог видеть все вокруг, пока я держала артефакт в руках.

— Нет, — ответила я красавцу, а для ученика добавила, — он не знает, что является ведуном.

— Если он не получит дар в течение года со дня смерти предыдущего владельца, то на его род падет проклятье. Его бабушка станет злобным духом и будет мучить потомков до седьмого колена.