Не будите спящую ведьму

Мы-то позволили. Но рёв за нашими спинами и вслед за тем топот бегущего человека скомкали церемонию. Седой сноубордист присмотрелся к орущему.

— Господи, не может быть!

Пыхтя, издавая через раз нечленораздельные звуки, к нам нёсся Барракуда. Чуть поотстав, спешил Ник Имбри. Наша группа застыла в растерянности. Затем, видимо, майор скомандовал на сближение, и ребята неспешно, прогулочным шагом снова направились к нам.
Сноубордист вздохнул — мы с Бланш решили было, что он сейчас прикажет своим людям бежать немедля. И ошиблись.

— Весьма любопытно, сударыня, — обратился он ко мне, — откуда вы мне так знакомы. И весьма прискорбно, что, кажется, пообщаться, беседуя по интересующему меня вопросу, не удастся.

— Оп-паньки! — не сдержала изумление Бланш. — Знакомы?!

А я поняла, что сейчас начну или зверски хихикать, или в голос рыдать. Нет, космос, конечно, местечко тесное. Но чтобы вот так, на планете, периферийной от большинства обжитых, абсолютно неизвестный мне человек, глядя в моё, совершенно чужое мне лицо, вдруг заявляет о знакомстве!.. Мда, мало не покажется никому. Однако, взяв себя в руки и закрепив дрогнувшие было эмпатоблоки, я заставила себя более рассудочно отнестись к заявлению Матвея Иорданца. И не последнюю роль в этом сыграли его чёрные очки. На первый взгляд любой бы решил, что предмет относится, скорее, к спортивным, нежели лечебным или декоративным. В таких очках хорошо мчаться на маленькой спортивной яхте по сверкающим океанским волнам. До второго, более внимательного взгляда додумался бы любой, поняв, что Матвей и его младший товарищ носят очки не снимая. Но этот любой лишь обнаружил бы, что очки прилегают к голове очень плотно.
На третий, сканирующий взгляд я решилась, когда поняла: внимание Матвея Иорданца поглощено несущимся во весь опор Барракудой. Но — меня не пустили дальше тёмного пространства сразу за очками.

— Леди, не надо этого делать, — проникновенно сказал Матвей Иорданец.

А паренёк повернулся ко мне, и по слегка выпяченным губам стало понятно: он сообразил, о чём речь. Строго организованное поле вокруг него чуть дрогнуло, но так неопределённо и легко, что я даже не сумела определить, удивился ли он, обеспокоен ли.
Допыхтел орущий Барри и с теми же восторженными воплями принялся вытряхивать пыль с плеч Иорданца. Последний держался под дружескими выбиваниями необыкновенно хорошо, благосклонно выслушивая бессвязную речь на тему "сколько лет — сколько зим". Паренёк чуть отступил. Из чего я заключила, что с Барракудой он не знаком.
Тут подоспел Имбри, легко отодрал от Иорданца восторженного Барри и кивнул:

— Привет, бродяга! Никак не ожидал встретить тебя именно здесь!

— Взаимно, охотнички! Ник, шатун ты этакий, ты ж обещал, женившись, покончить с бродяжьей судьбой!