Не был, не состоял, не привлекался

От нечего делать летом 1931 года мой ровесник десятилетний Яша предложил научить меня играть в шахматы. Яша думал, что конь прыгает две клеточки вперед и одну вкось, а не вбок, как положено. И я приступил к первой в своей жизни и почти настоящей шахматной партии. Вскоре мой конь забрел на центральное поле, и я объявил шах Яшиному королю. Яша, после раздумья, сказал, что ходить некуда, его король окружен собственными фигурами. Это мат. Мне понравилось ходить конем. Быть может, и шахматная лошадка обратила на меня внимание. Я сначала стал выигрывать у ровесников, затем у старшеклассников и меня послали играть в турнире на первенство Краснопресненского района Москвы. Турнир проходил на Стадионе юных пионеров, там была шахматная секция, и случилось, что шахматы заняли важное место в моей жизни. Между прочим, карты, домино и тому подобное были и остались мне абсолютно неинтересными. Компьютерные игры тоже. В пору учебы в девятом и десятом классах, стал чемпионом Стадиона, перворазрядником. Тогда в Москве было всего три перворазрядника школьника – Юра Авербах, Юра Гусев и я. Шахматы сдружили нас на всю жизнь.

В 1939 году в Москве американский гроссмейстер Решевский давал сеанс одновременной игры школьникам. В перерыве тренер, мастер Юдович, сказал мне, что Решевский спросил у него, сколько играет в сеансе перворазрядников, и он ответил что трое, но кто – это секрет. Решевский сказал, что они станут мастерами, а одного он заприметил точно, у него ладьи сдвоены по линии «b». Ладьи были мои, но прогноз гроссмейстера мне показался преувеличенным. Ведь тогда мастеров в стране было совсем мало. Я был довольно самоуверенным, но каким-то образом в то же время довольно скромным. Не обещал маме, как один сверстник, стать чемпионом мира. Занимался шахматами потому, что мне нравился сам процесс игры. Очень любил гонять блиц и недооценивал роль дебютной подготовки. Надеялся на атаку, на то, что запутаю противника в осложнениях, хотя иногда в них путался сам. Но Решевский угадал – мы с Гусевым стали мастерами, а Авербах даже гроссмейстером.

Окончив школу, я поступил в Юридический институт. Тогда примером был Михаил Ботвинник – чемпион, но студент, аспирант, ученый. Общественность считала, что спортсмен должен быть рабочим, офицером, еще кем-нибудь, а своим видом спорта заниматься в свободное от работы или учебы время. То есть быть любителем. И десяток лет, не считая учебы, я был юристом, а играл вечерами, в выходные дни, по отпускам.

Шахматы были на втором плане. Однако шахматный конек-горбунок выкинул хитрый номер: в издательстве «Физкультура и спорт» открылась должность редактора шахматных книг, и я оставил юриспруденцию. Стал тружеником шахматных полей. Редактировал, тренировал, судил, писал о шахматах, администрировал. До поры, до времени играл в турнирах.

Став мастером, я был доволен и не имел наполеоновских планов. Быть может, в награду за скромное поведение, волшебный конек-горбунок решил прокатить меня по многим странам. И это в то время, когда выезд за рубеж был событием чрезвычайным. Многие мои друзья желали путешествовать, но сидели дома. Сейчас путешествия за рубеж стали делом обыденным, а я сижу безвыездно дома. Сказать по совести: и никуда не тянет. Но в памяти крепко застряли эпизоды прежних путешествий, и нередко получаешь удовольствие, когда эти стоп-кадры всплывают в памяти.

О путешествиях написано великое множество книг, очерков, эссе. Авторы описывают страны, города, природу, свои свершения и приключения. Мои познания и наблюдения в области географии, истории, экономики и так далее незначительны, а приключения малоинтересны. Однако есть три причины, подвигнувшие меня на эти заметки. Первая – если стоп-кадры сохраняются в памяти столь долго, не исключено, что они могут оказаться кому-нибудь интересными. Второе. Моей половине нравятся мои литературные упражнения. И, наконец, у меня есть время для того, чтобы развлечься и доставлять себе невинное удовольствие. Так что вперед, в прошедшее!

Австрия

1953 год ознаменовался выдающимися событиями. Первое – для всех. В марте скончался вождь народов, лучший друг шахматистов и прочая, прочая, прочая. Второе – для моей семьи. Супруга родила нашего первого и единственного отпрыска. Третье событие не столь масштабное, однако, в ту пору незаурядное. Я впервые выехал за пределы Родины. Можно выразиться фигурально – выехал на шахматном коньке. Мой товарищ Юрий Авербах предложил мне стать его тренером и секундантом на турнире претендентов за звание чемпиона мира по шахматам.