Не было бы счастья

Ярослав свернул у приметного теремка из красного кирпича на поселковую улицу, синий «Москвич» неспешно пропылил дальше по дороге. Проводив его взглядом, Ярослав доехал до конца короткой улочки, остановился и вышел из машины. Работа в коттеджике кипела, ребята, которых он рекомендовал для внедрения своих замыслов в жизнь, старались изо всех сил. Навстречу выпорхнула довольная мадам Дранова.

— Великолепно выглядите, Лариса Васильевна! — улыбнулся ей Ярослав.

Герман Александрович планировал устроить в честь знакомства с Ларисой торжественный обед, но она все испортила. Когда Ярослав сообщил ей о планах отца, она только поморщилась:

— Ни к чему эта суета. Мне, конечно, тоже интересно с ним познакомиться, вот давай завтра вечером и заскочим к вам. Чего тянуть? Посидим, поболтаем, выпьем кофейку. А эти семейные обеды… знаешь, я буду чувствовать себя невестой на смотринах, крайне неприятное ощущение.

— Да что же тут неприятного, — пытался убедить ее Ярослав, — ты ведь ему заранее нравишься. А если хочешь, потом к твоим родственникам сходим, пусть они на меня посмотрят.

— Кроме тетки, у меня здесь никого не было, а до Читы далековато добираться, если даже тобой похвастаться, — отказалась Лариса. — Главное, никакой необходимости в этом нет, жениться мы, слава Богу, не собираемся!

— Э-э… а мы не собираемся? — осторожно уточнил он.

— Нет, конечно! Я в эти игры уже наигралась, а у тебя, насколько мне известно, хватило мозгов и не начинать.

— Мозги здесь ни при чем, просто я знал, что когда-нибудь встречу тебя. — Естественно, после этих слов разговор сам собой перешел на другую тему.

Странно, но Ярослав не мог решить, нравится ему такой подход или нет. С одной стороны, Лариса предлагала именно тот вариант отношений, на котором он сам всегда настаивал. С другой стороны… ничего такого, что можно было бы четко сформулировать, но мысль о женитьбе почему-то уже не казалась такой отвратительной.

В принципе все было очень неплохо. Они, как и предложила Лариса, на следующий день забежали познакомиться с Германом Александровичем и в результате чудесно провели там весь вечер. Лариса совершенно очаровала отца, он ей, в свою очередь, тоже очень понравился, чего же еще можно было бы желать? Ярослав не то чтобы переехал к Ларисе, большая часть его вещей все-таки оставалась дома, он заезжал каждый день утром или вечером проведать отца, но ночевал всегда у нее.

Конечно же, все было хорошо. Но две вещи немного тревожили его. Во-первых, его начала нервировать неопределенность их отношений с Ларисой. Теперь ему уже не приходило в голову, что она прячет его от своих знакомых или стесняется, нет! Лариса охотно ходила с ним и по гостям, и, так сказать, «в свет», но при этом так гордо подчеркивала, что официально их ничто не связывает и оба они остаются свободными людьми! Когда Ярослав видел это, у него резко портилось настроение. А однажды он услышал, как она назвала его своим бойфрендом, и дулся из-за этого целый вечер.

— Ну ради Бога, — смеялась Лариса, — разве это имеет значение? По крайней мере Лидочка сразу поняла, кто мы с тобой друг другу.

— А тебе обязательно нужно было ей все объяснять в подробностях?

— Подробности я, положим, опустила, это ей ни к чему. А так… она спросила, я ответила, что тут особенного?

— А если бы я тебя назвал герлзфренд?

— Да какая разница? Знаешь, хоть горшком назови Славик, ты просто не понимаешь! Я столько лет была женой, а теперь я свободная женщина, абсолютно свободная! Ты не представляешь, какое это счастье!

Еще того лучше! Каждый раз во время подобных разговоров она в результате вспоминала про свое прошлое замужество. Хорошо еще, что без всякого сожаления, но все равно напоминание об этом было неприятно. Да и сам этот «гимн свободе» здорово нервировал. Однажды он не выдержат и спросил:

— Абсолютно свободна, значит, и от меня тоже?

— Глупости какие! — Она даже немного растерялась. — Да мне в голову не могло прийти, что ты это так воспримешь!

Конечно, Лариса легко убедила его, что он дорог и необходим ей, да и сама после этого разговора более осторожно демонстрировала свою «абсолютную» свободу, но Ярослав все чаще ловил себя на мысли, что совсем неплохо было бы ее этой свободы лишить.