Не было бы счастья

Нина Петровна старалась не задумываться о том, какие перемены ожидают их. Безусловно, станет труднее, придется потуже затягивать пояса. Следующий год был выпускным для Жорика плюс трудности переходного возраста, когда найти общий язык было очень сложно. Желание выглядеть не хуже других было понятно, но в сложившейся обстановке все менее выполнимо. Сын будто бы и не просил ничего, но ей, матери, можно было ничего не говорить. Время шло, шок от неожиданной утраты сменился монотонностью будней. Потребности росли, и каждый день Нина Петровна начинала с того, что просчитывала предстоящие расходы. Выводы делались неутешительные — денег и раньше лишних не было, теперь их просто катастрофически не хватало. Еще молодая женщина, она была вынуждена отказывать себе во многих необходимых мелочах. Она убедила себя, что это временные трудности. Брала работу на дом. Чертила, чертила бесконечные проекты, чьи-то дипломные работы, курсовые. Свою профессию архитектора она любила, но во всем есть мера. Порой чертежная доска с кульманом вызывала у нее раздражение и так не хотелось брать в руки отточенные карандаши, но это ничего. Главное, дать Жорику возможность выучиться, прилично выглядеть. Он не должен чувствовать, что ради него она в чем-то ущемляет себя. Замечая это, он приходил в ярость. Мог даже повысить на нее голос, обвинял в том, что она выставляет его бесчувственным чурбаном. Кричал, что может есть хлеб и воду, только бы она имела возможность отдохнуть и не задаваться постоянно вопросом, где взять деньги. Это был пик его любви к ней. Он просил ее немного потерпеть, пока сам начнет зарабатывать. Он ни на секунду не сомневался в том, что будет получать приличные деньги. Он всегда отличался усидчивостью и трудолюбием, смекалкой и отличной памятью. Родители сумели внушить ему, что умная голова никогда не помешает в жизни. Претворяя их теорию в жизнь, мальчик окончил школу с двумя четверками. Похвальные грамоты по многим предметам доставили Нине Петровне большое удовольствие. Отец часто говорил, что красота плюс разработанные мозги — оружие, против которого не устоит тот, на кого оно направлено. Вообще Иван Львович любил подчеркнуть красоту сына, ведь что ни говори, а Георгий был его копией. Только с еще более отточенными чертами, более усовершенствованный, что ли, более идеальный. Внешне похожий на него, характер он взял у матери. Лишь иногда прорывался откуда-то изнутри неистовый нрав отца. Нина Петровна наблюдала за тем, как взрослел ее мальчик, а его карие глаза внимательно следили за нею, она даже чувствовала, что он способен прочесть ее мысли.

Они уже привыкли к жизни вдвоем. Но иногда на Георгия нападала одному ему понятная хандра, и он просил, чтобы мать вспомнила что-нибудь интересное об отце. О том, как они познакомились, как жили до его рождения. Постепенно из этих рассказов ушло все негативное. Хотелось вспоминать только доброе, светлое, а проблем с этим не было. Мать намеренно каждый раз воскрешала образ заботливого, строгого, справедливого человека, боготворившего свою семью. Ее сыну нужны воспоминания только о таком отце. Бог с ними, с обидами. Человека нет, а об ушедших на небеса плохо не говорят. Вторая, темная половина натуры Ивана Львовича осталась в потустороннем мире.