Не было бы счастья...(СИ)

Томас на секунду представил, как его пожилые родители узнают о прошлом матери любимого внука и о том, что их старший обожаемый сын, от потери которого они так и не оправились, подозревается в убийстве.

— Чего вы хотите?

Совершенно хладнокровно старый политик изложил свои требования. Томас должен спонсировать предстоящую предвыборную компанию Каулитца, затратив при этом абсолютно космическую сумму. При этом он так же должен был публично высказывать одобрение всем идеям программы в сфере реформирования налоговой системы страны. Но самым невероятным было последнее требование Йорга Каулитца.

— Вы должны завести публичный роман с моим сыном – резким взмахом руки он прервал возражения молодого человека – Не надо строить из себя оскорбленную невинность, вы не раз крутили романы с мужчинами, так что для вас такая связь не будет выглядеть дикостью.

— И как зовут моего «бойфренда» — с сарказмом спросил вынужденный согласиться Томас, изо всех сил сдерживая желание разорвать старику глотку собственными руками.

— Моего сына зовут Вильгельм. Сейчас он находится в одном из закрытых учебных заведений Швейцарии.

— Герр Каулитц, а вам не кажется, что вы поступаете опрометчиво, отдавая своего сына в руки человека, которого шантажируете?

— Убить вы его не убьете – пожал плечами Йорг – А остальное – ваше личное дело. Мой сын поступит так, как я скажу, он не привык перечить мне.

В тот день Томас понял, что выхода у него нет. Он принял условия Каулитца, его утешала только одна мысль – у него есть время найти оригиналы тех документов, которыми его шантажируют и уничтожить их, тем самым освободившись от мертвой хватки Йорга Каулитца и необходимости быть официальным парнем его сына-марионетки.

Высокий черноволосый юноша вышел из такси, прихватив небольшой дорожный саквояж. Вильгельм Каулитц был не рад тому, что вернулся домой. Его тревожил тот факт, что отчим вызвал его посреди учебного года, заставив бросить все дела. Впрочем, такое поведение было как раз в духе Йорга Каулитца.

Двери дома распахнулись, а по ступенькам сбежала невысокая фигурка в светлых джинсах и розовой блузке. Девочка с радостными воплями пронеслась по двору и повисла на шее брата.

— Билл! Ты приехал!

— Аманда! – юноша стиснул в крепких объятьях тонкое тело, продолжавшее восторженно повизгивать.

— Пойдем в дом, Билл, мама ждет в гостиной! – девочка потянула брата по направлению к входной двери.

— А отец дома?

— Нет, папа сказал, что вернется к ужину.

В гостиной навстречу ему поднялась невысокая худая брюнетка, лицо которой освещала нежная улыбка, красившая бледное лицо.

— Билли, сынок, ты вернулся домой! – Катрина обняла сына, а потом отстранила, внимательно разглядывая. – Ты так изменился, так вырос… Сколько мы не виделись? Месяцев семь? Йорг говорил, что ты не можешь приехать, у тебя напряженный учебный график.

— Да, мама – Билл улыбнулся – Но сейчас я дома, с вами.

— Йорг вернется только к ужину – защебетала счастливая женщина – А ты пока отдохни, дорогой.

Билл еще раз поцеловал теплую щеку матери, а потом поднялся наверх, направляясь в комнату.

Раскладывая свой немногочисленный багаж, Вильгельм как часто с ним бывало, предался грустным размышлениям о своей семье. Для окружающих семья Каулитц была примером для подражания, но, к сожалению, а если взглянуть вглубь – семьи как таковой не было. Мать, слишком слабохарактерная и зависимая от мужа, не могла и слова поперек сказать Йоргу. Отец, точнее отчим, был настоящим тираном, поражавшим своей безграничной жестокостью домашних. Билл всегда знал, что Йорг не его родной отец, чему был крайне рад. Мать со слезами на глазах рассказала старшему сыну, как добр был Йорг, женившись на женщине, которая родила ребенка не будучи замужем, как спас ее от позора. Катрина искренне считала, что та строгость, а часто и откровенная жестокость мужа по отношению к пасынку – просто проявления отцовской заботы к Биллу. Юноша же знал точно, что кроется за таким отношением. Его отчим был чудовищем, которое могло без раздумий уничтожить любого из членов семьи. Жену он презирал, сдерживая свои эмоции только на людях, а Катрина терпела, полагая, что она сама заслуживает такого отношения. Когда родилась Аманда, отчим был недоволен – девчонка была ему не нужна. Но поразмыслив несколько дней, он цинично обронил, что дочь можно будет выгодно выдать замуж, ведь таким способом она принесет ему деньги и влияние.

К Вильгельму у старого политика было особое отношение. Он ненавидел мальчишку. Необходимость содержать Билла заставляла Каулитца почти взрываться от ярости. Лет до тринадцати Билл рос, практически не сталкиваясь с отчимом, но в один из вечеров Йорг позвал мальчика в свой кабинет. Он четкими выражениями объяснил, какая судьба уготована Биллу, и что будет, если тот попытается воспротивиться. Юный Вильгельм умолял, просил, плакал, но Йорг был неумолим. Юноша должен был стать разменной монетой в играх своего отчима. Именно тогда Йорг произнес ту фразу, которая намертво въелась в мозг мальчика: