Не было бы счастья...(СИ)

Тому показалось, что его сердце взорвалось изнутри, но глаза Билла сияли такой решимостью и убежденностью в своей правоте, что мужчина не смог ему возразить. Трюмпер вспомнил, как когда-то Билл говорил о своей мечте закончить образование.

— Хорошо, Билл – он притянул мальчика к себе, зарываясь лицом в душистые пряди.

Томас стоял на крыльце и ждал, когда спустится Билл, мужчина должен был отвезти его в аэропорт. Последние несколько дней оказались для Тома едва ли не самыми тяжелыми в его жизни – видеть Билла, целовать его, прижимать его теплое хрупкое тело к своему в темноте спальни, и знать, что скоро всего этого не будет. Но мужчина старался не показывать своих чувств, чтобы последние их дни вместе запомнились обоим как лучшее время в их жизни.

Билл сделал запрос в свою школу о возможности восстановиться на курсе, и на следующий день ему перезвонили, но трубку поднял Том. Сотрудник школы пояснил, что восстановление будет возможно в том случае, если студент внесет плату за год обучения. Когда Йорг забрал документы пасынка, администрация вернула ему деньги за последние два курса. Том тут же решил заплатить за обучение Билла, но так, чтобы юноша об этом не узнал. Он перевел деньги на счет College Alpin Beau Soleil, и договорился об анонимности, Билл не смог бы узнать, кто перечислил деньги.

— Все, последняя сумка – Билл поставил на крыльцо небольшую спортивную сумку, которую намеревался взять с собой в салон самолета. Том мельком оглядел юношу, отмечая, что тот немного бледен.

— Уже боишься?

— Ужас как – поморщился мальчик и посмотрел на часы – Ненавижу летать. Но пора, а то опоздаем.

— Хорошо – Том подхватил сумку и направился к машине.

В аэропорт они приехали почти перед самым окончанием посадки, времени на прощание почти не осталось.

— Посадка на рейс 476 до Женевы заканчивается. Пассажиров просим пройти к стойке регистрации.

— Мне пора, Том, иначе посадку закроют – Билл кончиками пальцев погладил щеку Тома, стараясь сдержать подступившие к глазам слезы.

— Не плач, маленький, ведь сбывается твоя мечта, ты закончишь учебу– Тому едва удавалось сохранить нормальный тон, мысль о том, что, возможно он больше никогда не увидит юношу, приводила мужчину в отчаяние.

— Т-томми… — все-таки всхлипнул Билл, на его черных ресницах засверкали маленькие слезинки.

«Он не должен плакать» — Томас притянул хрупкое тело к себе и поцеловал чуть дрожащие губы, успокаивающе поглаживая ладонями плечи и точеную спинку своего мальчика. Билл ответил на поцелуй отчаянно, понимая, что это последнее, что он получит от Тома. Его язычок пробежался по четким контурам губ мужчины, а потом попросился глубже, встречаясь и сплетаясь с языком Тома.

— До окончания посадки на рейс 476 до Женевы остается одна минута.

— Пора – Билл оторвался от губ Тома, тяжело дыша, на его глазах все еще блестели слезы.

— Удачи тебе, маленький – Томас еще раз легонько прикоснулся к его губам поцелуем – Учись хорошо.

— Томми, – Билл порывисто заключил мужчину в объятия и прошептал на ухо – Будь счастлив, любимый.

Юноша отпрянул от Томаса, а в следующий момент исчез за перегородкой. Томас стоял, совершенно ошарашенный словами мальчика. «Любит. Он меня любит!... Но все равно улетает».

Томас застыл у окна в своем офисе, наблюдая, как маленькие снежинки падают с неба, танцуя свой первый и единственный танец, а потом белоснежным ковром покрывают тротуары и редкие городские деревья. Приближалось Рождество, которое Том планировал провести в каком-нибудь клубе – из-за обилия работы у него даже не получится навестить родителей и племянника.

— Герр Трюмпер, вам опять конверт из Женевы – раздался голос секретарши.

— Что? Давай сюда – оживился мужчина. Карина, работавшая еще с Михаэлем, чуть улыбнулась – молодой шеф всегда так чуднО реагировал на эти бумаги, приходящие из Швейцарии. На конвертах никогда не было обратного адреса, да и содержимое явно было небольшим, уж больно легкими всегда они были. Уже который раз происходило одно и то же: Том закрывался в кабинете, едва послание попадало ему в руки, а потом еще несколько дней пребывал в очень странном настроении – то улыбался какой-то мечтательной улыбкой, то грустил, погрузившись в собственные мысли. Карина отдала конверт шефу в руки и вышла за дверь.

Томас присел в кресло, положив очередное послание Билла перед собой. Он точно знал, что увидит – который месяц подряд из Женевы ему приходит один только лист, на котором талантливой рукой запечатлен пейзаж, а внизу дата, написанная красивым витиеватым почерком.

Они специально не договаривались о том, будут ли писать друг другу, или звонить. Оказалось, что слишком сложно выразить на бумаге те чувства, что испытываешь, думая о человеке, находящемся так далеко от тебя, но с воспоминаниями о котором ты засыпаешь и просыпаешься каждый день. Не говоря уж о телефонных звонках – слышать голос и знать, что не сможешь дотронуться и ощутить тепло кожи, не почувствуешь сладость дыхания.