Не было печали

— Сочувствую, — произнесла она потерянно. — Я даже не спросила, о ком идет речь.

— Ее звали Эллен. Моя коллега. Она была мне очень дорога, — Том Волер слегка наклонил голову и поглядел на Вигдис, которая в ответ неуверенно улыбнулась.

— О чем вы думаете? — спросила она.

— Может, как-нибудь заскочу посмотреть, как вы тут поживаете. — Губы его расплылись в еще более теплой, чем прежде, улыбке, настоящей улыбке Дэвида Хасселхоффа, и он подумал, какой хаос наступил бы в мире, если б люди могли читать мысли друг друга.

Глава 33 Дизосмия

Начался вечерний час пик, у здания Управления полиции на Грёнланнслейрет замельтешили автомобили и служащие. Воробей сел на ветку, и последний листок сорвался с нее и пролетел мимо окон комнаты для совещаний на пятом этаже.

— Я речей произносить не умею, — начал Бьярне Мёллер, и те из присутствующих, что слушали его выступления раньше, согласно закивали.

Все, кто имел отношение к расследованию дела Забойщика, при виде бутылки «Opera» и четырнадцати пока еще не распакованных пластиковых стаканчиков ожидали только окончания его выступления.

— Прежде всего я хотел бы поздравить всех от имени городского собрания, мэра и начальника Управления полиции за прекрасно проделанную работу. Мы ведь, как всем вам известно, оказались в достаточно сложной ситуации, поскольку речь шла о серийном грабителе.

— А я не знал, что еще и другие были! — крикнул Иварссон, чем вызвал смех в зале. Он стоял позади всех, ближе к двери, откуда мог наблюдать за поведением всех присутствующих.

— Ну в общем, правильно, — улыбнулся Мёллер. — Я хочу сказать… ну вы знаете, мы все очень рады, что дело это окончено. Но прежде чем мы выпьем по стаканчику шампанского и разойдемся по домам, я хотел бы особо поблагодарить того, кто сыграл главную роль…

Харри почувствовал, как все повернулись в его сторону. Он ненавидел такие торжественные сборища. Речь шефа, ответные речи сотрудников, шутовские благодарности, весь этот банальный театр.

— То есть Руне Иварссона, который руководил следственной бригадой. Поздравляю, Руне!

Аплодисменты.

— Может, ты скажешь несколько слов, Руне?

— Нет, благодарю, — процедил Харри сквозь зубы.

— Да-да, конечно, — сказал Иварссон. Все присутствующие обернулись в его сторону. — У меня, к сожалению, нет такой привилегии, Бьярне, как у тебя, заявить, что я не умею произносить речи на торжествах. Потому что я это умею. — Смех в зале усилился. — И как опытный оратор, много раз выступавший на встречах, посвященных нашим успехам, я не стану утомлять вас, раздавая похвалы всем и вся. Работа в полиции — командная игра, как в спорте. Беате и Харри заслужили честь забить победный гол. Но ведь вся комбинация была разыграна на высшем уровне.

Харри не поверил своим глазам, но все собравшиеся снова согласно кивнули.

— Поэтому я хочу выразить благодарность всем сразу, — Иварссон окинул взглядом собрание, видимо, для того, чтобы каждый почувствовал, что именно его он видит и благодарит. А потом воскликнул веселым голосом:

— А не пора ли нам скрутить голову этой бутылке?

Кто-то передал ему шампанское, и, несколько раз встряхнув бутылку, он стал ее откупоривать.

— Нет, это уже совершенно невыносимо, — шепнул Харри на ухо Беате. — Я линяю.

Она укоризненно посмотрела на него.

— Пожалуйста! — Пробка ударилась в потолок. — Подставляйте стаканы.

— Извини, — сказал Харри, — увидимся завтра.

Он зашел в кабинет, взял пальто. Спускаясь вниз, прислонился к стенке лифта. Пару часов он, конечно, поспал на даче Албу. А в шесть утра, подъехав к железнодорожной станции в Моссе, позвонил из телефона-автомата в местное отделение полиции и сообщил, что обнаружил труп на берегу моря. Он знал, что местные полицейские запросят помощи у столичного управления. Поэтому, вернувшись в Осло около восьми, он устроился в кофейне на Уллеволсвейен, где наслаждался кофе «Кортадо», пока не решил, что дело уже передано кому-то другому и он может спокойно ехать в контору.

Дверцы лифта распахнулись, и Харри, пройдя через вертушку, вышел на холодный чистый столичный воздух, который, как утверждают, загрязнен еще хуже, чем в Бангкоке. Он вспомнил, что спешить ему некуда, и умерил шаг. Думать сегодня ни о чем не надо, нужно просто лечь в постель и поспать, желательно без сновидений, а проснувшись утром, знать только одно — что все двери за ним закрыты.

Все двери, кроме одной. Той, которую он никогда не закрывал и не собирался закрывать. Но думать об этом надо будет только завтра с утра. Завтра утром они с Халворсеном снова пройдут мимо Акерсельвы. Постоят возле дерева, где нашли ее. Постараются в сотый раз воссоздать картину. Не потому, что что-то упустили из виду, а чтобы вновь окунуться в ту атмосферу, снова почувствовать то, что испытали тогда.