Не было печали

Она повернулась к нему и удивленно улыбнулась:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты узнаешь того мужика, если, к примеру, тебе покажут его фотографию?

Она посмотрела на него долгим взглядом. Осторожно поцеловала.

— Ну? — спросил он и выпростал другую руку из-под одеяла.

— М-м. Нет. Он стоял спиной ко мне.

— Но может, помнишь, как он был одет? Я имею в виду, на случай, если тебя попросят опознать его.

Она покачала головой:

— Веретеновидная извилина помогает запоминать только лица. В остальном мой мозг функционирует совершенно нормально.

— Но ты ведь запомнила цвет машины, в которой я сидел?

Она засмеялась и прижалась к нему:

— Наверное, потому что мне понравилось то, что я увидела.

Он медленно убрал руку у нее с шеи.

Два дня спустя он проверил ее по всем пунктам программы. И ей не понравилось то, что она видела. И то, что слышала. И то, что чувствовала.

Dig if you will the picture of you and I engaged in a kiss — the sweat of your body covers me…[59]

Беате приглушила звук.

— Чего ты хочешь? — спросила она и опустилась в кресло.

— Я же сказал. Попросить прощения.

— Ты уже попросил. Так что подведем под этим черту. — Она демонстративно зевнула. — Я вообще-то лечь собиралась, Том.

Он чувствовал, как его начинает обуревать гнев. Не тот, что огненно-красной лавой сметает все преграды и ослепляет, а тот, что, вздымаясь белой лавиной, придает мысли ясность и силу.

— Отлично. Тогда перейду к делам. Где Харри Холе?

Она рассмеялась. Принц сорвался на фальцет.

Том закрыл глаза, чувствуя, как наливается силой от бешенства, словно наполнившего его сосуды ледяной освежающей водой:

— Харри звонил тебе в тот вечер, когда исчез. Он переслал тебе сообщения. Ты его связная, единственный человек, на которого он сейчас может положиться. Так где он?

— Я и вправду очень устала, Том. — Она поднялась с кресла. — Если у тебя еще есть вопросы, на которые ты не получишь ответа, то давай отложим этот разговор на завтра.

Том Волер не тронулся с места:

— У меня сегодня случился разговор с охранником в «Ботсене». Харри побывал там вчера вечером, из-под носа у нас улизнул, хотя мы всю уголовку на ноги подняли. Ты знала, что Харри заодно с Расколем?

— Ума не приложу, о чем ты говоришь и какое все это имеет отношение к делу.

— И я тоже, но предлагаю тебе присесть, Беате. И выслушать короткую историю; мне сдается, она заставит тебя посмотреть на Харри и его друзей иными глазами.

— Ответ будет отрицательный, Том. Уходи!

— Даже если эта история связана с твоим отцом?

Он заметил, как у нее дрогнули губы, и понял, что он на верном пути.

— У меня есть источники — как бы это сказать, — недоступные простым полицейским, вот почему мне точно известно, что произошло, когда твоего отца застрелили в Рюене. И кто убил его, тоже известно.

Беате напряженно уставилась на него.

Волер рассмеялся:

— На такое ты не рассчитывала, верно?

— Ты лжешь.

— Отца твоего убили из «узи» шестью выстрелами в грудь. Согласно рапорту, он вошел в банк для переговоров с грабителями один и без оружия, следовательно, никаких аргументов у него не было. Он мог добиться только того, что грабители разнервничаются и еще больше ожесточатся. Вопиющая ошибка. Непостижимая. Особенно если учесть, что твой отец славился своим профессионализмом. Но на самом деле с ним был напарник. Многообещающий молодой инспектор, у которого впереди блестящая карьера. Но он никогда не сталкивался с ограблением банка live,[60] во всяком случае с налетчиками и настоящими пушками. В тот день он предложил отвезти твоего отца домой после работы, поскольку всегда старался оказаться в обществе начальства. Так что отец твой подъехал в Рюен не на своей машине, о чем в рапорте не говорится. Ведь когда вам с мамой сообщили о случившемся, машина стояла у вас в гараже, верно, Беате?

Он заметил, как у нее на шее набухла и посинела артерия.

— Черт бы тебя побрал совсем, Том.

— Иди сюда и послушай папочкину сказочку, — сказал он и хлопнул рукой по лежавшей рядом с ним думке. — Потому что я буду говорить очень тихо, а тебе, честно говоря, следует ее запомнить.

Она непроизвольно приблизилась к нему на шаг, но остановилась.

— О'кей, — сказал Том. — Случилось так в тот день… когда это произошло?

— В пятницу, третьего июня, в четверть четвертого, — прошептала она.