Не бывшая жена миллионера

Никита сухо поджимает губы. Переводит разговор на тему шёлковых японских тканей. Старательно уходит в сторону. Акайо заглатывает крючок – о своём бизнесе он может рассказывать часами.

Минами светится от счастья, то и дело, поглядывая на телефон в своих руках. Я почти уверена, что она сейчас переписывается с любимым. Обсуждает с ним какое-то событие, которое перевернёт всю её жизнь. То, о чём она пока решила умолчать.

Поздним вечером мне наконец удаётся устроиться в своей спальне. Уставшие японки тихо проскользнули в гостевые комнаты, беспрестанно расхваливая моё умение вести хозяйство в таком красивом доме.

Подставляя лицо горячим каплям воды, я испытываю почти неземное блаженство. Ощущаю, как усталость стекает по моему телу, устремляясь к сливу. Взбиваю на голове пенистую шапку из шампуня.

– Хочешь, я потру тебе спинку?

Бархатистый хрипловатый голос раздаётся над ухом. Я вздрагиваю, принимаясь разбрасывать в сторону клочки мыльной пены. Протираю глаза.

– Что тебе здесь нужно?

– Пришёл лечь баиньки со своей женой и, не застав её в постели, решил присоединиться к водным процедурам.

– Но это моя комната! Ты же сам выделил мне её!

Энергетика в ванной комнате накаляется. Нависает над нами облаком обжигающего пара. Звенит напряжением.

Антонов встаёт рядом, оттеснив меня к стене. Наклоняется к лицу, переходя на шёпот.

– Сейчас мы снова – любящие друг друга люди, Вероника. Так что не дай усомниться в этом Ямамото, отказываясь делить комнату с законным супругом.

– Ты что снова будешь спать со мной?

– Угу, – в его глазах появляются задорные огоньки, – а ещё мы можем заняться кое-чем поинтереснее простого сна.

Я пытаюсь вырваться, но тщетно. Мускулистое тело Антонова нависает надо мной. Прижимает лопатками к кафельной стене.

На нём – лишь синие боксеры, но даже через тонкую намокшую ткань мне явственно видны очертания его мужского органа. Я же – совсем нагая перед ним. Покрытая кое-где островками мыльной пены. С размазанной по щекам косметикой.

– Не нужно… – Шепчу, выдерживая его взгляд. – Не стоит всё запутывать ещё больше, Антонов.

Всё тело бросает в мелкую дрожь то ли от его присутствия, то ли от холодка недоверия, витающего между нами. Я обнимаю себя за плечи, встревожено наблюдая за реакцией не бывшего мужа. Пытаюсь скрыть набухшие от желания соски.

– Почему ты так холодна со мной, мышка?

От него веет напряжением и дикой энергетикой. Неприкрытой сексуальностью, от которой внутри живота всё полыхает адским пламенем. Скручивается в тугой узел.

Я пытаюсь взять себя в руки, но от этой близости мысли путаются. Двигаются в хаотичном направлении, подбивая меня сдаться его шаловливым рукам.

– Я ведь всё делаю, чтобы ты поняла, как я изменился. Стал другим. Повзрослел, образумился.

В голосе сквозит сталь. Я испуганно поворачиваюсь к нему спиной, принимаясь смывать пену с горящего от возбуждения тела.

Никита впечатывается в меня сзади. Обхватывает руками, скользя огромными ладонями по моему плоскому животику. Стремится вниз к пульсирующему бугорку.

Его жар ощущается под тонкой тканью боксеров. Растущее возбуждение каменной плоти врезается в позвоночник. Никита намного выше меня, и сейчас я кажусь действительно маленькой мышкой перед всесильным котом.

– Люди не меняются, Антонов. Я ещё не могу тебе доверять.

Судьба моего салона цветов до сих пор будоражит сознание. Отдаётся болью в груди, равносильно той, что испытывали мои растения.

– И ты так и не ответил на мой вопрос.

– Я сказал тебе, что непричастен к этому!

Он взрывается. Хватает меня за предплечья, чуть приподнимая. Пытается прогнуть взглядом, от которого на секунду становится страшно.

– Извини. – Разжимает свои длинные пальцы.

Качаю головой. Проматываю в мозгу события последних дней. Не бывший супруг с шумом отстраняется, позволяя мне вылезти из ванной. Смотрит с каким-то холодным пренебрежением. Выдыхает огненный воздух носом.

Я поспешно оборачиваюсь в полотенце. Вытираю волосы, выжимая из блондинистых прядей капельки влаги. Стараюсь держаться спокойно несмотря на ноющую боль внизу живота.

– Я понимаю, почему ты мне не веришь. Я стал для тебя чужим человеком за эти долгие пять лет, да?

Горечь разливается по венам, причиняя боль. Выбивает слёзы из глубин души. Встаёт вязким комком в горле.

Мне не хочется выяснять отношения с ним. Решать, кто прав, а кто виноват во всей этой истории. Особенно сейчас, когда я так безумно желаю его.

Собираюсь выйти из ванной комнаты, хватаясь за дверную ручку. Думаю, что так будет легче для нас обоих – не обострять конфликт. Молча разойтись через два с половиной месяца.

– Всё ещё надеешься, что он вернётся?

Тихий голос припечатывает меня к полу. Я оборачиваюсь. Скольжу по мощному телу Антонова расфокусированным взглядом.

Струи воды рисуют на его бронзовой коже причудливые узоры. Стекают по кубикам пресса, впитываясь в единственный элемент одежды.

– Ты о ком?

– О твоём любовнике, – едкая усмешка прожигает губы, – но он бросил тебя, Вероника. Отказался, оставшись ковыряться в саду у Ямамото.