Не бывшие

Бывший муж не улыбается. Он серьёзен и задумчив, курит, затягиваясь наполовину истлевшей сигаретой и коротко отвечает на вопросы зама. Денис ведь теперь не отступит, и плевать ему на то, что я якобы выхожу за Макса замуж. В лесу он сказал, что не позволит Максу притронуться ко мне, и в его слова хоть и не хочется, но почему-то верится.

Я выхожу из оцепенения и занимаю место в беседке. Разговоры становятся откровеннее, шутки острее и вульгарнее. Коллеги достаточно выпили, чтобы не стесняться не только друг друга, но и начальства. Никого не интересует, что со мной происходило и как так вышло, что они не могли найти меня, а он нашёл.

Денис садится напротив и смотрит в упор. Я тут же отвожу взгляд и пытаюсь занять себя чем-нибудь. И с Валей болтаю, и Алиску спрашиваю о графике отпусков. Совершенно ненужная мне информация! Но я ощущаю себя не в своей тарелке, потому что он рядом, близко и всё ещё пристально следит за мной.

— Кто-нибудь умеет играть на гитаре? — спрашивает подвыпивший Толик. — Вот, я у себя в номере нашёл!

— Я умею, — отвечает Денис уверенным тоном.

Моё сердце на мгновение замирает, а затем делает резкий кульбит. Он умеет, да. И поёт отлично — дух захватывает. Правда, сам Денис почему-то так не считает и всегда отмахивается, когда ему делают комплименты.

Народ оживает, суетится. Новый руководитель больше никому не кажется кровожадным существом, пьющим кровь подчинённых. Правда, на работе он вновь станет прежним — я знаю, но сейчас он просто Денис. Мужчина, который здорово играет на гитаре, перебирая пальцами жёсткие струны, и безумно пронзительно поёт.

И пропадает в миллионах навек, когда-то

Самый дорогой человек, правда —

Слишком глубокая рана;

Забывать друг друга пора нам.*

«Ария», «Король и Шут», «Сплин»… Девчонки наперебой заказывают песни, остальные тут же подхватывают и громко подпевают, но для меня звучит только один голос. Мелодичный, с лёгкой хрипотцой. Он обволакивает и ненадолго уносит в прошлое. Воспоминания… острые, яркие, сильные, впивающиеся шипами в самое сердце. Костёр, наши общие друзья, палатки, безумный секс на траве у обрыва, пока все спят… Мурашки тут же покрывают грудь и предплечья — я обнимаю себя руками и смаргиваю накатывающие слёзы.

К счастью, Денис откладывает гитару после пятой песни, закончив свою пытку, и уходит на перекур. За ним тут же увязывается Тамила.

— Денис Олегович, вы меня поразили! — восхищается она. — Никогда бы не подумала, что у вас такой голос!

У неё лихорадочно горят глаза и часто вздымается грудь. Кажется, главбух, выпив вина, осмелела и решила приударить за моим бывшем мужем. Я не испытываю ни капли ревности, скорее раздражение. Денис ведь не любит пьяных женщин — я давно об этом знаю.

На улице быстро темнеет, поэтому кто-то из наших включает в беседке тусклый оранжевый свет. Он давит на глаза, но с ним хоть как-то видно еду и алкоголь. К последнему я, впрочем, не притрагиваюсь.

Достаю мобильный телефон, открываю приложение такси и указываю адрес, который предлагает геолокация.

Пора. Мне пора отсюда уехать.

Сидящая рядом Алина заглядывает в экран моего телефона.

— Юль, ты домой собралась? Я с тобой! Поделим тариф на двоих.

— Да! Да, конечно, — радуюсь я, что мне не придётся уезжать отсюда одной.

— Твой Макс тоже жуткий ревнивец? — спрашивает Алина.

Коротко киваю. Макс, чёрт. Я ведь так ему и не перезвонила…

— Ох, как я тебя понимаю. Мне муж строго-настрого запретил оставаться здесь с ночёвкой.

Я внимательно слушаю Алину и посматриваю на телефон. Такси всё ещё не выехало. Наша база находится в семнадцати километрах от МКАДА. Не так уж и далеко.

В какой-то момент Валюша резко толкает меня под рёбра и кивает в темноту. Я не сразу понимаю, что или кого она там увидела, но, когда узнаю в приближающемся к нам мужчине Макса, чувствую, как тело наливается свинцовой тяжестью. Боже мой, только не это… Он ведь приехал за мной.

* НЕРВЫ "Самый дорогой человек"

Глава 22

Опустив взгляд в тарелку, я почти не дышу.

Более абсурдную ситуацию и придумать сложно. Сердце работает с перебоями: то часто барабанит в груди, то затихает и почти не бьётся.

Максим дружелюбно со всеми здоровается, махнув рукой, и идёт ко мне. Он выглядит хорошо и, даже если злится, умело скрывает свои эмоции. Опустив ладони мне на плечи, почти нежно целует в макушку. Единственное, что я могу испытывать сейчас, — это стыд, который переворачивает всё внутри вверх дном. Лицо горит, а ладони потеют. Во рту скапливается противная горечь, вызывающая тошноту.

— Привет, — произносит он коротко.