(Не)чаянная беременность от мажора (СИ)

Подняла глаза на Марата. Не получалось выдавить из себя ни слова. Как всегда, захотелось оттянуть момент. Убежать от себя и от правды. Плюнуть на всё, жить дальше, а там, будь, что будет. Но я чётко понимала, что сама себя изведу и съем.

— Нам, видимо, пришёл конец, — произнесла неуверенно, скорее вопросительно.

— Что с тобой творится? Я скорую вызову. Уже ни в какие ворота, — парень бросился к телефону.

— Не пори горячку. Моё состояние тут не причём, — махнула рукой и откинулась на спинку дивана, скрестив руки на груди.

По телевизору всё ещё показывали матч. Спортсмены бегали по полю и перегоняли мяч. Машинально наблюдала за ними. А сама беспокойно раздумывала.

Поговорить с парнем сейчас или никогда не поднимать этот вопрос? Жить с ним дальше или расстаться? Уйти молча или закатить скандал? Вычеркнуть его из нашей с малышкой жизни или доверить роль гостевого отца? Да что делать-то? Не хотелось ничего решать.

Вдруг меня посетила слегка безумная мысль: «Положусь на судьбу, и если в течение одной минуты любая из команд забьёт гол, то я поговорю с Маратом. Сразу. Без отговорок. Обещаю себе».

Засекла время и уставилась на экран. В жизни не смотрела футбол с таким энтузиазмом. Дело в том, что я в принципе никогда его не смотрела. Спорт не вызывал у меня никаких эмоций. Только зевоту.

Зато сейчас проснулся самый настоящий азарт. Правда, обычно люди ждут гол, а я молилась, чтобы его не случилось. Может, не забьют? Промажут? Ну пожалуйста, не забивайте, порадуйте, мне так нужен ваш промах, миленькие. Очень надо, чтобы вы оплошали в игре и тем самым выручили меня — на кону ведь моё будущее. Оно важнее. Не подведите.

«Го-о-ол!» — закричал, надрываясь, радостный диктор. Вот невезуха-то! Даже промазать не смогли, как на зло постарались. Ненавижу футбол. В жизни больше ни матча не посмотрю.

Поморщилась, будто съела дольку лимона, и отвернулась.

Пульс зашкаливал, в ушах шумело. Начинать разговор с Маратом было откровенно страшно. Я испытывала самый настоящий ужас. И убежать не могла, и выговорить хоть слово не получалось. Речи не шло о том, чтобы выглядеть гордой или оскорблённой. Как тут сохранить чувство собственного достоинства, когда душа просится вон, а сердце отказывается работать?

Повернулась к парню и продолжила молча смотреть на него.

— Настенька, ну что с тобой такое? Чем я могу тебе помочь? Что тебя так беспокоит? — вкрадчиво произнёс любимый и взял меня за руку. Было дёрнулась положить голову на его плечо, прижаться к парню и поцеловать в шею, но вовремя одёрнула себя и не двинулась с места.

Моя бы воля, я б Марата никогда не отпустила. Мы могли бы быть счастливы. Могли бы многого добиться вместе. Могли бы построить современную и дружную семью. Могли бы… Могли бы… Могли…

Это уже неважно. Любимый вернулся ко мне против воли. Если бы не ультиматумы отца, он бы и не вспомнил обо мне. О нас. Я должна уйти, на этот раз навсегда. Освободить его и себя от жизни во лжи. Начнём с чистого листа, без чаяний и глупых ожиданий.

Увы и ах, моим сокровенным, бережно хранимым мечтам не суждено сбыться. Не стать мне женой Марата. И невестой я дня не пробыла. Жаль. Очень жаль. Настолько жаль, что выть охота от отчаяния.

«Не реви, — повторяла сама себе мысленно, — не смей. Не реви. Кому говорю, не реви!»

Губы дрогнули, слёзы наперекор моему желанию пробивались наружу, застилая глаза. Всхлипнула.

— На-асть? — Марат поцеловал меня в висок.

Закрыла глаза, слёзы скатились, упав на грудь. Досчитала до десяти, медленно дыша.

— Марат, мы должны расстаться, — произнесла и зачем-то добавила: — Наверное.

— Шутишь что ли? Я тебе предложение сделал. Ты согласилась. А сейчас хочешь разойтись, — рассуждал парень. Затем запричитал: — Что в голове у беременных? Не представляю. Не понимаю. С ума с тобой сойду. Что ж такое, а?

Он выглядел подозрительно спокойным. Вроде возмущался, но я почувствовала, что не от всего сердца, как-то сдержанно звучали его слова.

— Я согласилась стать твоей женой до того, как узнала, что ты со мной… — поперхнулась, набрала воздуха в лёгкие и продолжила дрожащим голосом, на надрыве: — Ты не хотел быть со мной. Тебя заставили. А я отпускаю. Ты свободен. От нас обеих.

— Было дело, когда-то пнули меня к тебе знатно, — ответил ровным голосом, словно ждал этих слов.

Вот сейчас было обидно. Для виду мог бы и поотпираться. А тут сходу безоговорочное согласие. Никакого отрицания. Даже не знала, как реагировать. Слишком много чувств кипело в груди, наперебой вырываясь наружу.

— Не будем тянуть время. Пошла собирать вещи, — отчеканила и приготовилась встать.

— Не торопись. Это лишнее, — остановил меня Марат.

— Я так не думаю.

— Само собой. Но мне есть, что сказать. Постарайся выслушать. И не прибить меня. Хорошо?

— Не могу обещать ни то, ни другое, — фыркнула в ответ.

— Насть, я, конечно, понимаю твоё возмущение, но сама же отца попросила о помощи. Хотела, чтобы мы сошлись. Свершилось. Чего бесишься?

— В смысле я просила? Я хотела?! Ничего я не хотела, — отклонилась, изображая непонимание.

— А кто хотел?