Читаем Не чужая смута. Один день – один год (сборник) полностью

Не чужая смута. Один день – один год (сборник)

У писателя Андруховича, другого твоего коллеги по Майдану, как нам рассказывают, воевал дедушка – в лесах Западной Украины. И у меня тоже там воевал дедушка. Только они воевали друг против друга.

Понятно, что Майдан – это не про бандеровцев, а совсем (или почти совсем) про другое – про свободу, коррупцию и памятники Ленину. Но, в целом, у меня есть подозрения, что наши дедушки тоже порой подсказывают нам, как быть и с кем быть. Или бабушки, или даже дяди с тётями.

Если у тебя есть что возразить по существу, Аркадий, то ты возражай по существу. Например, ты можешь сказать: «Нет, они нам ничего не подсказывают». Но если ты хочешь собирать лайки на своей истерике, то это тоже не возбраняется. Я с удовольствием наблюдаю, как люди, отрицающие имманентные связи, в имманентном порыве сплотились вокруг тебя. Ты сильный, ты владеешь словом, они чувствуют себя уверенней рядом с тобой, и даже витиевато обзываются из-за твоего плеча. «Кто на нас с Бабченко?»

Чтоб тебе было окончательно ясно, о чём речь, я приведу пример, понятный нам обоим. В своё время, в республике Чечня, мы с товарищами – в нашем отделении, равно как и во всём подразделении, – никогда не интересовались, кто из нас какой национальности.

Но если, при определённых обстоятельствах, нам попадался человек, принявший сторону нашего, на тот момент, к несчастью, противника, но не чеченец, а явный представитель славянских или финно-угорских народностей, то мы, конечно же, спрашивали у него, кто он, откуда, какие дороги привели его сюда и зачем ему синяк на плече.

Вы тоже, думаю, интересовались. Так что перестань кричать, пожалуйста.

С тех пор, как ты то призываешь нанести ядерный удар по Черноморскому флоту (наверное, ты шутил, Аркадий?), то сливаешь в сеть имя узнанного тобой русского офицера, находившегося в Крыму (едва ли тебе понравилось бы, если бы кто-нибудь, когда ты был в Чечне, в составе федеральных войск, вывесил бы на Кавказ-центре твоё имя с твоим домашним адресом, правда?), то ищешь по Москве бронежилет для очередной поездки на Украину, рассказывая о том, что «и с этой войны ты хотел бы вернуться живым», – я, конечно же, внимательно смотрю за тобой, гадая, с кем ты решил воевать, и догадки мои неутешительны.

Я не знаю, что сказала бы по этому поводу твоя бабушка, но моя бы тебя не одобрила. У нас могут быть бабушки, допустим, одной национальности, а могут быть разной – важно, какой вывод мы делаем из их опыта, Аркадий.

Что касается лично моих родных и близких – то я тоже, конечно же, могу тебе рассказать про свою бабушку Олесю Степановну, и другую бабушку Марию Павловну, и дедушку Семёна Захаровича, и другого дедушку Николая Егоровича. Чем они занимались, как жили, и как повлияли на то, что я принимаю одну сторону, а не другую. И мы, безусловно, сможем поговорить об этом, Аркадий, отчего нет.

* * *

Из Киева сообщают, что «Правый сектор», восставший теперь уже против новой власти, только что сдался этой самой новой власти, а точнее – милиции.

С «Правым сектором» вот какая история.

Ту милицию, которая была при Януковиче, – они опасались, но не боялись смертельно. «Беркут» вроде бы и стрелял (но, может, и не очень стрелял, хотя хотел), но все в любом случае прекрасно знали, что стрелять по-настоящему, массово и на массовое поражение, всё равно не будет (а можно было бы полчаса куда-нибудь в воздух пострелять, но очень-очень густо, и не было бы Майдана, он ушёл бы).

А про эту милицию (и эту власть) сразу поняли, что стрелять будет. Стало ясно, что вместо ста воинов света эти могут положить двести – за двадцать минут.

Поэтому все сдали оружие и ушли.

Здесь разница между коррупционным правительством людоеда Януковича и демократической революцией, которая «защищает свои завоевания».

Я даже не иронизирую. Просто хочу напомнить, что в своё время октябрь 1917-го так же отстаивал свои завоевания, но в наши дни возник ряд историков и деятелей, которые посчитали ленинский подход зверством и прочим террором. А там просто при Ленине «Правый сектор» не сдавался. И вместо одной РФ в качестве «агрессора» был целый выводок агрессоров со всех сторон.

Во всём остальном (закрытие СМИ, «пьяные матросы», самосуд, попытка остановить сепаратизм) – Украина вполне напоминает Советскую Россию 1918 года. Но Советская Россия 1918 года – это, как мы знаем, плохо и вообще «зло». Не то что нынешние украинские события, которые числятся по разряду безусловного «добра».

Видимо, потому что большевики были за «плохое», а Майдан – за «хорошее».