Не чужие (СИ)

Это была нечестная игра. Полностью обезоруженная, я снова посмотрела на красиво одетую Юлю и вместо ответа обняла себя руками.

— Все! Решено! Сегодня твой день, и нужно зажечь, — меня схватили за локоть и настойчиво потянули к двери.

— Но у меня ничего…

— Сделаем из тебя красотку по дороге, — Юля словно читала мысли.

— Но я…

— Обещаю, все понравится. А если нет, я верну тебя обратно, и ты больше никогда не вспомнишь обо мне.

* * *

Бывают в жизни моменты, когда течение вдруг меняется, и подстроиться под новое либо начать плыть против банально не хватает времени. Дезориентированный, ты отдаешься новому потоку и уже после запоздало просишь Всевышнего помочь выкарабкаться.

Так сегодня случилось со мной. Я нырнула в поток под названием "Юлия Шейман", а когда на первом же "повороте реки" — на водительском сиденье поджидавшей ее машины — увидела Максима, лишь побольше набрала в легкие воздуха.

* * *

Максим

Из всех известных мне женщин самой сложной и противоречивой была моя собственная сестра. Внешне и по поведению ангел, порой она делала такие вещи, от которых охреневали бы и жители ада.

Подлость была ее второй натурой. Наглухо прикрытая показным добродушием, она пропитала Юлю насквозь. Понимая разумом, что в моей гребанной семье у нее было не так уж много шансов вырасти другой, я пытался смириться. Упрямо вытаскивал ее из неприятностей, находил и в себе признаки тех же порочных генов, забивал болт и продолжал жить.

Каждый раз одинаковый круг за кругом, словно в нашей семье никогда не было Майи — маленького хрупкого исключения, которое за пять лет рядом так и не покрылось общей грязью.

Мы были семьей. Такой, какой получалось, но чаще всего от фразы: "Братик, у меня есть идея", — мне хотелось ее прихлопнуть. Сразу. Крепко. В превентивных целях.

Случаи, когда за этим не стояло никакой подлой стратегии, я могу пересчитать по пальцам одной руки. Чаще всего заканчивалось все плохо. Слезами матери, подруг, мордобоем или моим срочным перелетом из Оттавы в Питер, чтобы разгрести последствия.

Когда она произнесла эту фразу нынешним вечером, мой внутренний датчик опасности сработал моментально. Я знал, какая дата на календаре, и все еще помнил, чей сегодня день рождения.

— Я не подпущу тебя к Майе на пушечный выстрел, — предупредил сразу, опережая любые идеи.

— Я перед ней виновата, — Юля присела на подлокотник дивана рядом со мной. Уже при полном параде, готовая пуститься во все тяжкие.

— Рад, что осознаешь.

— Как думаешь, она сможет меня когда-нибудь простить?

Не нравилось мне это начало.

— Чтобы простить, нужно знать за что, а ты, насколько я помню, всегда умудрялась оставаться ни при чем.

— Ма-а-акс, — женские руки обвили змеями мою шею, — умоляю, не делай из меня чудовища. Я уже устала извиняться за себя прежнюю. Хочется в кой-то веки расслабиться и почувствовать себя счастливой рядом с близкими.

Сдержать ехидную усмешку было трудно.

— И в число близких ты решила вписать Майю?

— Пять лет она была моей сестрой…

— К ее горю.

— …а теперь мы опять рядом, но вновь ведем себя как чужие, — будто не услышав меня, Юля закончила свою речь.

— Что ты хочешь? — устав от липовой драмы, я стянул сестру с подлокотника и, жестко выгнув руку, заставил посмотреть в глаза.

— Подарить ей праздник, — впервые Юля ответила прямо, без слезливого предисловия.

— Ночной клуб, кабак с трущимися у шеста голыми мужиками? — предпочтения сестры я знал хорошо. В приличных ресторанах она или засыпала со скуки, или находила себе какого-нибудь идиота, которого легко можно было раскрутить на секс в туалете.

— Не угадал. Я же не для себя праздника хочу, — и не думая оправдываться, рассмеялась Юля.

— Тогда что?

— Тебе понравится. Обещаю.

— Что?! — я заломил руку еще сильнее, заставив сестру уткнуться лицом мне в колено.

— Какие мы злые!

— Что?!

— Там, где тебе самому всегда нравилось, — Юля каким-то чудом извернулась и бросила на меня пытливый взгляд снизу-вверх. — В казино. Я планировала прокатиться в Минск с друзьями, но они очень кстати слились.

Если бы она умела из винтовки поражать мишени с такой же точностью, с какой попадала идеями, была бы самым метким снайпером из возможных.

Казино. Игры. Болезнь, которой я переболел в начале своего успеха, еще иногда отзывалась тянущим желанием. Иногда хотелось вновь усесться за рулетку или взять в руки карты, но сопротивление этому зуду давно уже стало собственным отдельным видом тренировки в ежедневном графике.

Мой собственный дефект — игромания — больше не руководила каждой свободной минутой времени. Пари на счет в матче, редкие партии в покер с товарищами по команде — даже они не цепляли. Я дышал ровно. Однако при мысли о Майе за карточным столом вся выдержка мгновенно обратилась бешенством.

— Нет, — я, как куклу, вздернул Юлю вверх.

— Только не ври, что сам не хочешь увидеть, как у нее загораются глаза от первого выигрыша, и просыпается желание, — слишком неожиданная и сладкая наживка повисла в воздухе. Нужно было лишь открыть рот и проглотить.

— Нет, — все так же твердо, но уже не так громко повторил я.