Не чужие (СИ)

Здорового, всегда спасавшего меня пофигизма хватило на два лестничных пролета. Потом понадобилась бейсболка. Срочно. До зуда в руках и острого желания стиснуть этими руками одну упрямую особу.

Ноги совершили разворот на сто восемьдесят, полностью игнорируя приказы мозга. Как на льду, когда чутье вело на нужный пятачок, и клюшка странным, неповторимым ни на какой тренировке движением выбивала у соперника шайбу.

Вид прижавшейся к стене девчонки окончательно поставил точку на благородных порывах. Воли хватило лишь на то, чтобы после первого поцелуя не взять Майю у этой же стенки как какую-нибудь одноразовую залетную стрекозу.

— Ты еще можешь попытаться меня выгнать, — руки уже тащили вверх ее майку, а бедра упирались в живот, подсказывая своим содержимым, что в этот раз дело может зайти гораздо дальше, чем безобидные поцелуи. — Не факт, что получится, но попробовать можно.

— А если я не хочу, чтобы уходил? — она словно решила добить меня.

— А чего хочешь? — положил ладони на грудь и подушечками больших пальцев стал растирать чувствительные вершинки. — Скажи.

Мысль о том, что до меня никто не прикасался к ней так, взрывала мозг. Я бы уже ни за что не смог сдать назад. Лучше головой вниз из окна, но, как маньяку, нужны были ее слова. Хотя бы «да». Я обязан был убедиться, что моя неиспорченная девчонка, которая наверняка хранила свою девственность для какого-то хорошего парня, понимает, к чему все идет.

Хороших парней здесь нет. Есть лишь псих с перегоревшей клеммой, который мысленно уже несколько недель трахал ее во всех плоскостях.

— Хочу… — словно задыхающаяся, Майя жадно схватила ртом воздух, — быть с тобой.

— Повтори! — я все же чокнулся.

— Хочу быть с тобой, — на этот раз ни вдохов, ни заминок не было.

Чтобы ни осталось никаких иллюзий, я взял ее ладонь и прижал к молнии на джинсах. Член за ней уже болел от желания вырваться на волю. Я и не помнил, когда последний раз заводился так. До отказа с пол-оборота! Как семнадцатилетний пацан, для которого всунуть было важнее, чем дышать.

Долбанная ирония судьбы. А ведь в мои семнадцать Майя тоже была рядом. Большеглазой испуганной малышкой, подглядывающей из-за угла, как я волоку в койку первую красавицу школы. Наш маленький секрет, о котором оба молчали и делали вид, что ничего не было.

Кто бы мог подумать, что все так перевернется? Восемь лет врозь, и я готов бухнуться на колени, лишь бы только быть с ней… Быть в ней. Подыхать от бархата сосков под пальцами и вида зацелованных мною губ.

— Презервативов, как я понимаю, в доме нет? — можно было и не спрашивать.

Майя отрицательно покачала головой, покраснев до кончиков ушей.

— Значит, кто-то сегодня будет умирать.

Можно было спуститься вниз. В бардачке машины всегда лежала упаковка-другая на всякий случай. Привычка, вбитая в голову еще Канадой. Но отпустить Майю хоть на миг было выше моих сил.

— Что-нибудь придумаем? — скинув на пол собственную майку, я подхватил девчонку под попу и прижал к груди. — Скажи еще раз, что хочешь этого?

Точно свихнулся.

— Возьми меня, — Майя обхватила мою талию ногами, так что короткие шорты натянулись на ягодицах. Шов впился в промежность, и от наших отражений в зеркалах старого трельяжа я чуть не кончил.

— Боже, помоги! — сделал первый шаг в сторону кровати.

В моей жизни были всякие женщины. Я не коллекционировал их по именам, цвету волос или размеру груди, как это делали некоторые мои молодые одноклубники. Никогда не гонялся за круглыми числами побед и не проводил минетных кастингов в клубах. Так получалось.

Однако девственниц у меня не было никогда. С ними мы словно существовали в разных вселенных: я в мире разврата и вседозволенности, они — в мире порядка и чистоты.

Майя точно была из второй вселенной. Как в ней существовать, как дышать, как двигаться, я не представлял. Но одно знал железно — напортачить права не было.

— Как ты смотришь на то, чтобы снять это? — уложив Майю на простыню, я взялся за край ее шорт и медленно потянул их вниз.

Для того, что я хотел устроить, количества одежды на девчонке было многовато. С одной стороны, это могло бы задержать меня, а с другой — пожалуй, сегодня впервые я был способен порвать что-нибудь на куски. Пафосный до оскомины киношный трюк, но я слишком долго бредил своей пчелкой.

— Наверное, можно, — Майя словно почувствовала, что лучше подыграть и приподняла бедра.

Медлить я не стал. В одно движение шорты и трусы оказались на лодыжках, а потом и вообще в дальнем углу комнаты.

— Умница. Все, что говорю, все можно. — До одури захотелось сразу же развести в стороны ее ноги и проверить, одному ли мне так сильно припекает.

Все еще запертый в ставших очень тесными джинсах член, тараня головкой молнию, намекал, что тоже готов присоединиться.

— А ты? — моя осмелевшая малышка опустила руку вниз к пуговице на джинсах.

— Нет-нет! — пока не случилось ЧП, я быстро перехватил ее ладонь и вместе со второй взял в замок над головой. — Пчелка, ты охрененная, но я все же не железный.