Не чужие

Синий энергетический разряд испаряет часть оружейного контейнера, но Алиска прорывается. Приземлившись и погасив скорость мягким перекатом, она неловко вскакивает на ноги, мы хватаем ее под руки и убираемся прочь до того, как эту часть помещения испарят очередные плазменные залпы.

Натыкаемся на обыкновеннейшую лестницу — ступени чуть скошены под углом, наверное, для быстроты спуска, а так один в один как у нас в специнте. Нам вниз, на нижнюю палубу, и время уже истекает. Быстрее, быстрее…

Очередной этаж — там пусто и темно, во мраке угадываются хищные вытянутые силуэты штурмовиков. Нам не сюда, но, похоже, уже совсем близко. Еще ниже. Сверху слышен непонятный рев и скрежет. Они там танки ввели, что ли?

Два.

Вот она! Металлическая шлюзовая дверь огромна и раскрывается, наверное, в три стороны, но в ней есть небольшие прозрачные окошки, и вот через эти окошки мы и наблюдаем заходящий на посадку и медленно вплывающий в шлюз корабль. Не корабль, конечно, маловат он для корабля. Катер. А может, шхуна или барк — не знаю, не успели мы развить номенклатуру для космических судов.

В нем метров семьдесят длины и пятнадцать высоты, он черного, как южная беззвездная ночь, цвета, у него короткие изогнутые кверху крылья и синий огонь, длинными языками вырывающийся из трех вытянутых сопел. Он красив и горд, как и положено кораблю.

А еще он очень-очень стар. Слои обшивки проржавели и колеблются в жестком мареве двигателей. Стекла кабины мутны и пестрят трещинами. Один из двигателей неожиданно гаснет, чтобы через секунду стартовать снова.

Шлюзовая дверь не открывается. Сверху слышен топот и какое-то нехорошее, настойчивое повизгивание, словно от электромотора, работающего с ускорением. В полумраке видны только отблески от пламени двигателей по стенам и слышно наше тяжелое дыхание.

Один.

Отблески пропадают. Дверь щелкает и начинает медленно раздвигаться, начиная с центра. Вот оно, вот оно!

С лестницы вниз падает, становится на попа и крутится волчком граната, но поздно, слишком поздно, мы, слово фарш в мясорубке, ужами пролезаем сквозь расширяющееся отверстие в двери и оказываемся… Ну, не в вакууме, конечно, но воздух после шлюзования еще очень разрежен, как на вершине горы, не успел восстановиться. Помещение высокое, на стенах золотыми иероглифами мерцают какие-то экраны и схемы, под потолком дымятся облаками ватные плюмажи поступающего внутрь воздуха.

И еще здесь очень, очень холодно.

— Ох! — реагирует Алиса. Ее никто не поддерживает, все разевают рты, как рыбы, пытаясь восполнить недостаток кислорода. Уши словно ватой забиты, все звуки сливаются в гулкое ворчание где-то вдалеке. Двери, чуть помедлив, начинают сходиться обратно, но снаружи бухает взрыв, и их заклинивает, оставляя отверстие размером с кулак.

Ноль. Время встречи, точно по графику.

— Ребят… мы же все это сделали, — сипит Ульянка, и плевать ей на то, что никто не может говорить. — Мы же справились, а? Ну, разве не здорово?

— Ага, — подтверждаю я. — Справились, любо посмотреть.

Катер безмолвен, двигатели пощелкивают, медленно остывая. За дверью шлюза кто-то возится, просовывая металлические пальцы в отверстие и тужится раздвинуть створки. Дверь кряхтит и скрипит скверным болезненным звуком, но не поддается.

Со стороны катера доносится лязг, фонарь кабины съезжает чуть вверх и назад, от кабины до пола протягивается короткий трап. И по нему быстрой походкой спускается тот, кто столько времени появлялся только в бреднях моих нездорового сознания и отрывистых телепередачах.

Уолтар! Он в простом черном комбинезоне, прочном и целом, хотя видно, что не новом. Темные волосы с проседью зачесаны назад, повязка на глазу отчего-то делает его похожим на старого мудрого ворона. В руках у контрабандиста что-то длинное, вытянутое, с темным металлическим блеском, но гибкое, будто змея, с виду. Оружие, никакого сомнения.

— Ну, здравствуйте… дети мои, — иронично говорит последний бог нашей Земли. Он заметно возбужден, взгляд острых черных глаз постоянно бегает по нашей компании, отмечая каждого, голос подрагивает. — Рад, что смогли выкроить минутку для быстрой встречи. Еще больше рад, что вы выполнили условия нашего соглашения — и даже перевыполнили, я бы сказал, опустили «Пеон» ниже оговоренной отметки… Это лишнее, так и ваша артиллерия может его достать, пожалуй, но, к счастью, ситуация выправляется — в данный момент корабль медленно набирает высоту.

Я бросаю взгляд на Славю, у нее непроницаемое, мертвое лицо.

— Поэтому, детки, следует поторопиться — у меня еще масса дел на этом замечательном кораблике, нужно взять его под контроль, проредить команду, задушевно пообщаться с капитаном… — Уолтар молотит языком без остановки, он что, под своим спайсом? — Правда, не думаю, что это будет такой уж проблемой — с моими-то возможностями. Либо они склонятся передо мной, либо умрут — я не бросаю слов на ветер.

Откуда-то из задней части катера доносится электронный рев и непонятные удары чего-то тяжелого.