Не чужие

— Но у нас ничего нет! — взорвалась Алиса. — Каким боком здесь Ульянка, или я, или Сашок, или кто угодно? Ваши дела — какие бы отвратительно приземленные они ни были — это ваши дела десятитысячелетней давности! Ищите скелеты своих контрабандистов, разыскивайте их тайники, но с нас-то что взять? Не то чтобы у нас было завещание, или права наследия, или…

— Ты ошибаешься, — повернулся к ней капитан. — Ваше присутствие здесь не случайно. От тебя, юная дева, буквально разит спайс-воздействием, как и от твоего молодого человека. Вы вступали в контакт с экипажем «Ростка».

— Он не…

— И, разумеется, искать скелеты нет никакой необходимости. Во-первых, потому, что мерзавцы все еще живы — спайс продлил срок их существования практически в бесконечность. Во-вторых, вы совершенно очевидно для них важны. Как минимум трое из вас. У парня и девушки с железной рукой имеются следы нанотехнологического вмешательства, девчонка с красными волосами им родня по крови. Это слабость, и мы ее используем.

— Так мы просто ваши заложники, правильно? — ледяным тоном поинтересовалась Славя. — Приманка, на которую вы будете ловить своих крадунов?

— Именно, — согласился капитан. — Рад видеть, насколько быстро вы уловили суть вопроса.

— И что будет, если эти… экземпляры явятся нас выручать?

— Мы их остановим, — буднично пообещал Хайпаэр. — Остатки спайса будут конфискованы. Вы отправитесь домой, как и было обещано руководству города.

— А если они не появятся?

Капитан пожал плечами.

— Как я уже говорил, мы не бежим от трудных решений. Мы вас уничтожим. В запасе останется еще несколько кровных родичей, которых мы локализовали на другом континенте, а похитители поймут, что мы не шутим, и в будущем станут, вероятно, сговорчивее. Да, это жестоко и довольно неприятно даже для меня, убивать детей — определенно не мое излюбленное занятие.

В его глазах не было злости, когда он произнес:

— Но ведь вам, как я понимаю, не привыкать ходить по самому краешку жизни?

* * *

Примечание к части

В тексте использованы стихи Роберта Рождественского.

*Наньчун и Чунцин — города в центральной части материкового Китая.

**В мире «Не чужих» Первая Мировая война протекала со значительными отличиями от нашей истории, в частности, там так и не появилось предпосылок к созданию тяжелых бронированных машин для прорыва долговременных укреплений.

***Несмотря на отсутствие Второй Мировой, после попыток Гитлера расширить территорию Германии насильственными методами, мировые державы (Британская Империя, США и СССР) озаботились безопасностью в Европе, после чего Гитлер был изгнан с континента, а Германия разделена на две части. Восточногерманская республика (ODR), как и ГДР в нашей реальности, производила аналог «Кока-колы» — «Вита-колу».

«Мику». Глава 11. Понять друг друга

Борщ был потрясающим. У нас его варят очень по-разному, некоторые добавляют внутрь, скажем, рыбу, другие — добрый шмат сала, третьи — целую курицу бросают. Встречаются рецепты с рисом, лапшой и прочей экзотикой. Ну, и разнообразные травы-приправы еще — в иной день кухни экспериментаторов пахли ничуть не лучше ведьминой избушки.

Тетя Оля плевала густой здоровой слюной на все эти выверты. Ее борщ был простой, как правда — красный, огненный, из капусты, томатов, картошки и мяса. Все это заправлялось петрушкой, чесноком и сопровождалось пухлой пампушкой и шикарной ложкой сметаны. И что самое замечательное — в любой момент можно попросить добавки!

Черт возьми, жизнь определенно начинала удаваться!

— Уф-ф-ф-ф! — отодвинул я опустевшую тарелку. — Вкуснотища, теть Оль, спасибо огромное.

— Хлеб не доел, — указала мне она, занимаясь чем-то своим у возмущенно шкворчащей плиты. — Давай, исправляйся. А то он за тобой ночью бегать будет, сам знаешь.

— Теть Оль! — возмутился я. — Мне же не три года, и даже не пять, я в следующем году в университет поступаю уже!

— Для меня ты всегда маленький, племяш, — в тарелку шлепнулась ложка картофельного пюре, сопровождаемого подливкой и куском зажаренной до черноты печенки. — Вот тебе еще для подкрепления расшатанного организма. И с хлебушком заодно разберешься.

Мы сидели в летней кухне, пристройке к ее дому — там и плита была газовая, на баллонах, и вода подведена, и электричество работало. Строго говоря, дом был не совсем ее — бабушка завещала его двоим своим дочкам, а также их сыновьям, всего четверым. Но только сейчас нас оставалось уже трое — я, тетя Оля и еще…

По залитому бетоном, раскаленному летним солнцем двору прошуршали быстрые шаги. Ким, наш беспородный, но бдительный пес, встрепенулся было, махнул скрученным в колечко хвостом, но тут же снова положил лобастую голову на лапы и задремал. Непорядка не наблюдалось, пришли свои.

— Привет рабочему классу! — брат ворвался на кухню, словно низенький, загорелый до черноты вихрь, клюнул мать в потную щеку и плюхнулся на табурет рядом со мной. — Здорово, таракан!

Почему я был таракан, знал, наверное, только он. Но никому не рассказывал. Наверное, потому что маленький и темный, с рыжиной. И еще быстрый.