(Не)чужой ребенок

– Ну что же вы, милочка, застыли? Проходите, садитесь.

Буквально падаю в мягкое кресло. Оно принимает меня в свои объятия, и я немного расслабляюсь.

– Итак… – многозначительно смотрит на меня врач. – Хорошо, давайте я начну. Как вас зовут?

– Марина.

– Отлично. Мариночка – можно мне вас так называть? – киваю. – Сколько вам лет?

– Двадцать три. Почти.

– Выглядите младше. А теперь расскажите, что привело вас сюда?

– Понимаете, мой брат… – Я сначала мнусь, а потом начинаю тараторить: – Он тяжело болен. Ему требуется дорогостоящее лечение, за границей. Кредит мне не дают. А я видела объявление, что за донорство дают хорошие деньги, и подумала, что готова хоть все яйцеклетки отдать, лишь бы братика вылечить, понимаете?

Выдыхаю и смотрю на врача. Ее взгляд, одновременно изучающий и понимающий. А я жду ответа.

– Мариночка, а у вас есть дети?

– Нет, только брат. Он мне как сын, я его с младенчества ращу и…

– Понимаете, тут такое дело… По закону, стать донором может только женщина, у которой отменное здоровье, – я киваю, – нет вредных привычек, – отрицательно мотаю головой, – и есть собственные дети, хотя бы один. Я бы очень хотела вам помочь, но… – Она разводит руками.

А меня словно выключают. Перед глазами опять идут круги, я хватаюсь за подлокотник и часто дышу. Кажется, что кислород закончился не только в легких, но и вообще везде. Вдохнуть не удается.

– Марина, ну что вы? – Перед лицом чем-то машут, в нос ударяет запах нашатыря, и я судорожно вдыхаю. – Вот, умница. Возьмите.

В руках оказывается стакан с водой, и я на автомате делаю пару глотков.

– Неужели ничего нельзя сделать? – шепчу, смаргивая набежавшие слезы.

– Увы, я бы с удовольствием, но не могу.

– Тогда мой брат умрет…

Глава 4

Демид

– Это все не то, вы понимаете? – с раздражением переворачиваю анкеты страницу за страницей. – Мать нашего ребенка не должна так выглядеть! – тыкаю пальцем в нечто, отдаленно напоминающее женщину: изможденное лицо, избыточный вес. И это называется «здоровые претендентки»?

– А вот эта вообще страшная! – некстати вякает Лариса.

Меня это волнует в последнюю очередь, поэтому одергиваю ее.

– Данных о том, кто был их родителями, нет? – на всякий случай уточняю. Да, я заморочился и попросил, чтобы будущая супермамочка подала дополнительную информацию о собственных родителях.

Сергей Борисович машет головой.

– Уже два месяца прошло, а вы так и не смогли подобрать приемлемую кандидатку.

– Давайте хотя бы определимся с суррогатной матерью. Это всего лишь носитель для ребенка. Для нее важно, чтобы она могла выносить и беспрепятственно родить, – тонко намекает врач лично для меня. Лариса не замечает наши переглядки, забрав папку с анкетами претенденток. – Генетические данные будут ваши, поэтому о внешности не стоит переживать, – это он уже объясняет жене.

А я помню и другой список: кандидаток, готовых расстаться с яйцеклеткой. Подбор материала, равно как и суррогатной матери, становился проблемой, никто не подходил под мои требования. Ни одна из женщин.

– Как оборудование? – давлю на заведующего, чтобы он проявил большее рвение по поиску того, кто мне нужен.

Сергей Борисович выдавливает улыбку.

– Спасибо, Демид Владимирович, на следующей неделе поставка.

– Я все еще могу отозвать платежку, – смотрю многозначительно. – Мне нужен результат! – припечатываю ладонь к столу. – Иначе мы найдем другую клинику, более ориентированную на клиентов.

– Я вас понял, Демид Владимирович, – поднимает руки врач, – постараюсь подобрать кандидаток в ближайшие сроки.

– Отлично. – Рассиживаться дальше не имеет смысла. – Лариса, пошли. – Жена все еще рассматривает женщин, не забывая при этом фыркать. Легко осуждать, когда сама родилась с золотой ложкой во рту, ведь эти женщины не от хорошей жизни рожают другим детей.

Сергей Борисович бросается нас провожать, открывает дверь. Стоит шагнуть за порог, как в меня со всей силы кто-то врезается.

– Ой, – восклицает незнакомка. Хватаю ее прежде, чем она летит на пол. Молодая, чуть бледная. Карие испуганные глаза. Красные, явно заплаканные. Руки слегка дрожат, прижимая к груди пакет. Весь вид выражает скорбь. У нее кто-то умер? Отпускаю ее и шагаю в сторону.

За спиной у девушки стоит женщина в белом халате, вроде бы одна из врачей, что проверяла Ларису. Кажется, ее зовут Алла Федоровна.

– Сергей Борисович, а мы к вам, – обращается она к заведующему после приветствий. – Вот эта девушка желает стать донором, но…

Я даже не дослушиваю, что она ему говорит. Выхватываю важное для себя. Донор. Оглядываю девушку еще раз. Она зажимается под пристальными взглядами, которыми в нее впиваюсь я и Сергей Борисович. Мы с ним переглядываемся. Нутром чувствую, что она мне подходит. Боюсь ошибиться, но и доверить все случаю не дозволяю.