Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина

* По хадисам, Джебраил действительно являлся Мухаммеду двадцать четыре тысячи раз.

- ...Нет, не удастся тебе, - говорит Муса, - узреть Его. Непонятна мне твоя уверенность! - Но разве что сказал Мухаммед? Ироничен, чем-то недоволен, но чем? А тут и вовсе новый Муса, лик, усмешкой озарённый, в глазах хитрость вспыхнула: - Ты мне ответь, который век я бьюсь над тайной: мне часто видится летящая стрела.

- Уже вылетевшая! - От неожиданности услышанного ухмылка слетела с лица Мусы. - Ибо стрела, - поспешил заметить, дабы успеть выговориться, - уже вонзилась в цель, не будучи выпущенной из лука!

- Вот-вот! - обрадовался Муса. Но тут же сник: - Возможно ли, чтоб тайна разгадалась?! - И неожиданно, будто пытаясь вывести из равновесия Мухаммеда: - А что ты собственными руками недруга убил - что скажешь в оправдание?! - Я никого не убивал! - Испытывает?! - Сегодня не убил, завтра убьёшь! Чтоб человек не убил? - точно неотвязной думой терзается, не довершил задуманное, может, иначе б вышло, случись по-иному? - Некогда и я... участь наша такова: кто не убивал? Бог?! Но даже Он!.. А ты уж удивлён! Все наши поступки - с ведома Его, если случились! Не так ли? - Сам же ответил: - Нет, не так! Успокоение людское! На убиение, запомни впредь, согласия не даст Он никогда, кто б ни был убиенный! Кто-кто? Иисус?! Нет, не убивал, однако, пророк ли он?!

- Не ты ли с неба с Илйасом на землю по велению Бога спустился и лицезрели Ису на расстоянии трёх стрел? Сиянием объятый, он на гору взошёл молиться, пред ним ученики предстали, и глас Божий услыхали?

- Не стану спорить, - согласился, - но что Иса сын Бога?! - Умолк, задумался: о смерти ль там, куда Мухаммед воротится, о жизни ль здесь, куда Мухаммед прибыл лишь на миг? - О, тяжкий грех! Никто пусть не желает смерти, пока сама к нему не явится!

(75) Не беседа ли с Мусой подвигла Мухаммеда сказать человеку, пожелавшему с собой покончить: "Запретно верующему убивать себя из-за чего бы то ни было!"

Что ж, Мухаммед во плоти земного бытия явлен Мусе, наделённый и небесной жизнью, а потому и гость он, и хозяин. - Но явлен - и уйду! - И воротишься, чтобы дожить земную жизнь? Уж пройдена она!

Новость для мекканцев, что небо - твердь?

- О Боге твоём довольно мы слыхали, поведай о Мусе,

коль явлен нам твой лик!

- Муса... он смугл, и волосы кудрявы, высок и статен.

- Мы тоже можем, не повидав, обрисовать: голос точно гром,

глаза сверкают молнией, плечист, и копта, чтоб сородича

спасти, убил руки прикосновением.

- Раскаялся: "О Боже, мой тяжкий грех прости!" -сказал.

- И мы пытаемся!

- Убить?

- Тебя спасти от самого себя, убив в тебе другого!

86. Исчезнувшая могила

- ...и вызволил сородичей из плена фирауна. Шли и шли. Голодали, но напитал Бог небесный манной. "Надоела манна!" - кричали. Бог во множестве перепелов послал. Жажда мучила - посохом ударил по земле, родник забил, вода текла густая, сладкая. Но Богом спасённые сородичи тельца златого богом выбрали, скрижали бросил я, негодуя, пламени предал тельца, пало по моему велению - без крови, видишь, обойтись не удалось - сородичей три тыщи! Снова сорок дней и ночей не ел хлеба, воды не пил, вымаливал народа и свои грехи! Чтоб голод заглушить, припадал к земле, к животу подвязывал камень. Снова мне скрижали были явлены. - Неожиданно спросил: - Испытывал когда ты голод? Вдруг... Мухаммед испытал голод, ведь сюда живым явился, тотчас вспомнил, что не успел... - ему сестра оставила горсть ячменя! - Есть вещи поважнее, чем насытить брюхо! Сородичи закидали меня камнями: "Долой!.." Было искушение - ропот родился: "Куда ведёшь нас?!" Неверие и тоска. Тоска и страх. А с ним в обнимку - малодушие: "На гибель нас ведёшь!.." И в привычное возжелали вернуться: лучше рабство, но сытое, чем голод свободы! "Хотим мы к фирауну!" - кричали. Сорок лет по пустыне аравийской водил их, чтоб ни один не знал, не помнил, что значит быть рабом. Снова возроптали: "Хотим на Бога взглянуть!" И наказаны за дерзость! Змей ядовитых наслал на них Бог! Вновь тысячи погибли, убиты и повешены, но как иначе образумить?!

- Речь твоя гладка, Мухаммед, заслушались тебя!

- Речь Мусы!

- Ну да, язык развязан!

- Так слушайте, что дальше! Привёл в обетованную

землю племя, где реки точно молоко, а берега медовые!

- Ах да: ведь чувство сытости не испытал ни разу!

- Спросить о чём-то, чувствую, желаешь. - Ты прав. Будто однажды, доведённый до отчаяния делами сородичей, ты воскликнул: "Сокрытый от взоров всех, прости меня, что, оглядываясь в хаосе быстротекущих дней в прошлое, которого, казалось бы, и не было, пытаясь заглянуть в будущее, которое - небытие, обуреваем порой сомнениями в Твоём существовании, задаюсь, не находя ответа, греховным вопросом: А есть ли Ты, Вседержитель?"

- То Джебраил придумал, чтоб гнев Бога ко мне вызвать!