Не делай бывшему добра

Если только Евгеша сам же нас и не заказал, и документы, пока мы тут носимся как угорелые, лежат себе у него. Тогда возникает еще два вопроса: зачем он мне выписал в помощь Сереню, и не сошел ли он вконец с ума, раз взялся шутки шутить с Басковым? Допустим, что Серега старается ради того, чтобы наглядно показать Баскову: мы вину за собой чуем и изо всех сил работаем, землю носом роем. Вполне возможно, что и вслепую. Но раз уж я до этих мыслей дошла, то Серый и подавно, в чем тут дело, сообразит. И здесь опять встает вопрос о вменяемости моего бывшего любовника.

Думать же о Ковальском, как об объекте этого во всех смыслах странного нападения, не получалось.

Тем не менее, делиться собственными умозаключениями с товарищами я отчего-то не спешила. За то время, что я потратила на анализ ситуации, Серега успел вернуться и сообщил, что Бора, как он и предполагал, дома нет уже как несколько дней. Об этом ему сообщила сестра, с которой тот и проживает в небольшой двухкомнатной квартирке. Помимо них там умудрились разместиться дети и муж сестры, а также мать Боровцева, собака и кот. И как они исхитряются сосуществовать под одной крышей, ни одному из нас понятно не было. Зато было понятно, что толкнуло Степана на кривую дорожку.

‒ Так что никто там от отсутствия Бора не страдает, как понимаете, ‒ резюмировал Сереня. ‒ И разыскивать родственника не спешит.

‒ Ну и где нам его искать в таком случае? ‒ недовольно спросила я, потому как была настроена покончить с этим как можно скорее.

‒ Сестра сказала, что у дружков скорее всего отирается. Но что это за дружки, и где они обитают, ответить не смогла. Пропадать дней на десять ‒ вполне в его стиле, со слов женщины, ‒ пожал плечами Серый.

‒ А любовница постоянная у парня есть? Может она в курсе? ‒ внес свою лепту Ковальский.

‒ Есть. Одноклассница бывшая, живет в соседнем дворе, ‒ кивнул куда-то в сторону Серега.

‒ Ну так может поговорим с ней? ‒ предложил блондин, а Серый призадумался.

‒ Вы идите, а я тут посижу, за двором понаблюдаю, ‒ наконец принял он решение. ‒ Вдруг что интересное увижу.

Отправляться куда-то, пусть и в соседний двор, в компании Ковальского мне не больно-то хотелось, но и томиться в жестяной банке под названием «Гелендваген» в лучах летнего солнца было не лучше. Блондин споро выпрыгнул на улицу, открыл мою дверь и подал руку. С сомнением я все-таки вложила свою ладонь в его и выбралась наружу. Сереня разъяснил, как найти женщину, и мы оставили его в одиночестве сторожить подступы к жилищу Бора. Ковальский ловким жестом положил мою руку к себе на локоть, а я решила спутника отвлечь разговором.

‒ Что мы ей скажем?

‒ Пока не придумал, ‒ пожал он плечами и подставил лицо солнышку, не забывая при этом периодически поглядывать себе под ноги. ‒ А у тебя есть предложения?

‒ Может скажем, что хотим ему долг вернуть?

‒ Не думаю, что женщина поверит, если достаточно хорошо его знает. А знакомы они со школы, вообще-то.

‒ Ну а что тогда? Работу предложить хотим?

‒ А это мысль, ‒ одобрил Макс. ‒ Ты же на заводе вроде как работаешь? ‒ я кивнула. ‒ Ну вот и скажем, что надежную охрану ищем. Женщина должна на это клюнуть, все-таки в ее глазах постоянная работа просто обязана выиграть у случайных незаконных заработков.

‒ Это в том случае, если она переживает за любовника больше, чем за деньги, что он ей подкидывает, ‒ поправила я.

‒ Женщины, вы иезуитски вероломны! ‒ высокопарно заявил блондин.

‒ Да-да, и от мужчин нам нужны только деньги. Ну и сготовить чтобы умел, ‒ усмехнулась я. ‒ А вам, бедненьким, подавай сочувствие, понимание и любовь.

‒ И когда в этом мире все успело перевернуться с ног на голову, ‒ по-стариковски посетовал Макс.

Мы, тем временем, успели перейти дорогу и уже входили в нужный двор. Проживала любовница Боровцева в серийном доме красного кирпича. Парадную мы легко вычислили благодаря синего цвета табличкам с указанием номеров квартир и этажей. В то, что нам удастся застать женщину дома в рабочее время, я сильно сомневалась, но гудки домофона слушала с надеждой и верой в удачу. Увы. Похоже, единственной удачей, что нам светила сегодня, была встреча с татуированным Николаем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ ‒ Хозяев нет, ‒ развела я руками.

‒ Зато прогулялись, ‒ успокоил меня блондин и потащил в обратную сторону.

Июньский денек был прекрасен: детвора носилась по детской площадке, кое-кто гонял вокруг на велосипеде, тощий дворовый кот развалился в теньке, и я даже успела заметить двух бабочек, порхающих в стороне между одуванчиков. Так и захотелось присесть на лавочку и отдохнуть от всей свалившейся на голову суеты… Но Ковальский тянул меня с той же легкостью, что грузовой тепловоз ‒ один единственный вагон. То есть уверенно и бескомпромиссно. А я, в свою очередь, еще не выжила из ума, чтобы делиться с Максом душевными порывами, поэтому скамеечка очень быстро осталась позади и вне поля зрения.

‒ Ну как? ‒ спросил Ковальский, когда мы уселись в «Гелендваген».