Не делай этого (СИ)

Когда пришла пора выбирать себе мужа, Мэри подошла к этому вопросу совершенно с других позиций, чем её сверстницы. Она не представляла собой завидную невесту: бесприданница, незаконнорожденная девица, живущая в доме леди Кларенс только из милости. Однако с её умом и красотой, юная барышня, наверное, смогла бы найти молодого человека по сердцу.

Однако Мэри выбирала не любимого мужчину, а спутника жизни с твердыми моральными принципами - джентльмена по характеру совсем не похожего на её разнузданного отца.

Местный викарий был человеком пришлым. Прошлое этого джентльмена было известно только мистеру Хошему, который продал ему место викария и хлопотал в Генеральном Синоде о назначении мистера Харриса пастырем в принадлежащий ему приход.

Слухи об обеспеченности преподобного, а также волевое и довольно привлекательное лицо много повидавшего человека поначалу взбудоражили всех потенциальных невест в окрестностях Хошема. И когда высокая и подтянутая фигура викария появлялась на местных сборищах, среди юных девиц происходило немалое волнение. Однако вскоре выяснилось, что преподобный Харрис отнюдь не снисходительный пастырь, который всегда готов с пониманием отнестись к чужим грехам. Он был не просто строг, а отличался воистину жесткой нетерпимостью к любым проявлениям человеческих слабостей. Казалось, викарий обличал грехи своей паствы даже задолго до того, как они были совершены. К тому же Харрис был умен, бескомпромиссен и весьма хорошо образован. А это опасная помесь: мало найдется отчаянных девиц, готовых связать свою жизнь с мужским воплощением беспощадной Немезиды. Местные барышни разочарованно отступили, сообразив, что им такой крепкий орешек не по зубам да и не по вкусу.

Дожив убежденным холостяком до тридцати пяти лет, преподобный и в мыслях не держал женитьбу, пока на нем не остановила свои синие глаза восемнадцатилетняя мисс Кларенс.

Перед девушкой стояла задача не из легких: женить на себе мужчину, меньше всего на свете помышляющего о женщинах, и все-таки Мэри добилась своего. Харрис не устоял.

Её интимная супружеская жизнь соответствовала сделанному выбору. Викарий и в постели придерживался излюбленных жизненных принципов - целомудрие, сдержанность и бесстрастность. В строго отведенный день и час он исполнял супружеский долг, но не более того.

Нельзя сказать, что Мэри не знала, что бывает и по-другому. До её слуха доносились игривые пересуды знакомых дам, кое о чем она даже читала, но молодую женщину вполне устраивало существующее положение дел. Миссис Харрис не хотела никого подпускать к своему сердцу, чтобы потом не умереть от боли и разочарования, как её несчастная мать.

И вот сейчас, она бессильно стучала кулаками по груди возвышающегося над ней мужчины, в панике догадываясь, что грядет нечто ужасное, что разрушит её с таким трудом возведенные бастионы.

- Мэри, милая, пожалуйста... - мужские губы возбуждающе щекотали ухо. - Вы так прекрасны, но холодны словно мраморная Галатея. Прошу вас...

И Вудворт внезапно упал перед ней на колени. Сминая руками складки юбок, он обхватил её ноги, покрывая поцелуями платье.

- Прошу, не отталкивайте меня... позвольте мне любить вас!

Он всё молил и молил о любви, и от прильнувшего к ногам мужского тела исходило захватывающее дух тепло. Коварно охватив ошеломленную женщину, оно наполнило её какой-то странной истомой, как будто разом лишив всех сил.

Налилась и болезненно заныла грудь, во рту пересохло, и звуки умоляющего охрипшего голоса возбужденно ударив по натянутым нервам, почему-то ослабили колени. И Мэри, не удержавшись на подкосившихся ногах, растерянно свалилась в объятия искусителя. Миг, и Вудворт уже подхватил её на руки. Широко раскрыв беспомощные глаза, женщина очарованно заглянула в склонившееся над ней лицо.

Вудворт показался Мэри потрясающе, не человечески красивым! Его глаза жарко пылали чем-то настолько греховным, что напомнили ей о пламени ада. Но вместо того, чтобы ужаснуться, женщина вдруг всем существом почувствовала магическое притяжение мужской плоти: до головокружения захотелось ощутить его губы на своих губах, ладонь на ноющей груди, и задохнуться под тяжестью овладевающего тела...

Его волосы оказались на ощупь по-детски мягкими, а пахнущие бренди губы пьянили, зажигали, сводили с ума, целуя её в сумасшедшем, но чарующим ритме. Платье, рубашка, панталоны превратились всего лишь в досадную помеху на пути к желанному телу. Мужские руки были везде: властные, ласковые и горячие они легко и нежно скользили по всем изгибам её тела, посылая в кровь целые пучки щекочущих и жарких молний.

- Милая... радость моя... скажи мне "да"!

Он, кажется, её о чем-то просил? Но зачем? В эту головокружительную ночь странных открытий, Мэри самой было впору просить сэра Генри потушить дьявольский огонь, чудовищным костром разгорающийся в её теле, словно она не была дамой с многолетним опытом супружеской жизни.