Не делай глупостей

Мы летели, окруженные со всех сторон великолепным лесом, со всеми его красками, запахами и звуками. Полнотой гармонии этого места хотелось дышать, и мы смеялись и танцевали в воздухе, а вокруг цвела ранняя весна с ее хрупкими островками последнего льда и ароматом земли, пробуждающейся от сна…

Я, запинаясь, выговаривал всю эту заковыристую нудятину, а Камилла внимательнейшим образом меня слушала. Через пять минут я выдохся и объявил, что с меня хватит.

Пока мы торчали у камней, ребята обыскали всю поляну, но не нашли никаких следов. Малькольм тоже ничем больше не мог помочь. Надо было решать, что делать дальше. Неужели придется возвращаться в город ни с чем? Надо будет, пожалуй, еще попрочесывать здешние леса. Хмм…

– Брайан?

– Да?

– Что вы собираетесь делать дальше?

– У вас есть какие-то интересные соображения, Камилла?

– И даже не одно. Надеюсь, вы не намереваетесь прямо сейчас уезжать отсюда?

– Возможно.

– Не делайте этого! Слушайте, разве вы не видите, насколько это важно? Не хотелось бы делать преждевременных выводов, но я полагаю, что ваше открытие – одно из важнейших за все мое время в игре.

Я посмотрел на нее с удивлением.

– Вы это поняли из истории про лес и птичек?

– Дайте мне больше информации, тогда я скажу вам, что я поняла.

Подошел мистер Паркс и неожиданно поддержал Камиллу:

– Человек, о котором рассказал ребенок, искал эти самые камни. Если мы поймем, что они такое, возможно, это поможет нам в поисках.

Мистер Майерс и Куин, стоявшие у него за спиной, согласно кивали. Я вздохнул.

– Пожалуйста, скажите, что у кого-нибудь есть свободное очко характеристик!

* * *

После птичек и полетов голос переключился на «солнечные лучики, пронизывавшие тихую водную гладь, сверкающую, словно серебряное зеркало». Про эти долбаные лучики была, кажется, отдельная повесть! Потом голос сделал паузу, а я пил воду и ругался, но Камилла была неумолима.

Через час синхрона я понял, что схожу с ума. В горле саднило, мысли путались, и я, не слушая возражений профессора, отошел от круга подальше и сел на землю, массируя виски. Следом потихоньку подтягивались остальные.

Солнце начало неторопливо клониться к закату. Всем зверски хотелось есть, поэтому был оперативно развернут лагерь. Походный суп сварили и съели в молчании. Потом сменили дозорных, чтобы они тоже могли закусить горячим. Наконец все собрались на совещание у костра.

– Итак, Камилла, мы вас слушаем, – сказал я, когда все расселись и набили трубки. – Надеюсь, вам удалось почерпнуть какие-то ценные сведения из всей этой чертовщины.

Я потер все еще изрядно саднящее горло.

– Информации все еще категорически недостаточно, – возразила профессор. – Для начала я хотела бы попросить вас подробно описать сам голос.

Дотошная женщина. Я попытался сформулировать мои впечатления от голоса, включая замеченную мной странность с выбором слов. Камилла, услышав об этом, вся так и подобралась.

– Думаю, – закончил я рассказ, – что, если повысить навык, есть шанс услышать гораздо больше.

Последний вывод пришел мне в голову только что. Камилла некоторое время рылась в своих записях, потом, вздохнув, убрала все в инвентарь. Мы выжидательно смотрели на нее.

– Хочу еще раз повторить: то, что я собираюсь вам сообщить, – всего лишь мои догадки.

Мистер Майерс закатил глаза.

– Навык, который позволяет Брайану слышать голос, – продолжала профессор после небольшой паузы, – называется «Голос божества». Я полагаю, что голос и в самом деле принадлежит творцу Фантазии. Это человек, которого предположительно зовут Абдулла Хаким Джархан-Али. Не знаю, знакомо ли вам это имя, но на всякий случай напомню, что в городе есть его статуя. Кое-кто из наших сограждан встречал копию этого типа, – Камилла пристально взглянула на меня. – И все единогласно заявляли, что тот не мог пользоваться голосом.

Я сглотнул. Выходит, в этих камнях заперт голос моего давнего знакомого? И поэтому тот молчал? Признаться, Камилле удалось меня удивить. Но оказалось, что сюрпризы не закончились.

– Надо сказать, что все это довольно-таки тривиально, поскольку название навыка прямо указывает на вышеизложенное, – продолжала профессор. – На мой взгляд, гораздо интереснее другое. Я полагаю, что то, что слышал господин Мерсли, – и есть сам акт творения.

* * *

Нам всем потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить эту информацию. У костра воцарилось молчание, нарушаемое лишь потрескиванием веток.

– Не хочу сказать, что хмм… идея не представляется мне интересной, – наконец выдавил из себя я, – однако на основании того, что я слышал, стоя там…