Не делись со мной секретами

– Ты слышала меня. И не смотри на меня такими невинными глазами. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Счастливый Тайлер пробежал между отцом и теткой, послав свой новый самолет в пике над самым полом, не замечая напряженности ситуации.

Ни Барри, ни Джесс не сдвинулись с места. Оба стояли, как вкопанные – Барри у тахты, Джесс возле кресла, – как будто ждали, что что-то произойдет, кто-то вмешается.

– Не звонят ли в дверь, или мне показалось? – спросила Джесс, довольная тем, что на лице Барри появилось нечто похожее на улыбку. Если и возникнет спор, а между Барри и ею он всегда возникает, когда они собираются вместе, то это будет не по ее вине. Она дала себе в этом слово во время тех тридцати минут, которые потратила на поездку от своего дома до респектабельного пригородного района.

– Очень хорошо, – произнесла Морин, неожиданно появляясь в дверях. – Похоже, вы ладите.

Барри тут же подскочил к жене, поцеловав ее в щеку.

– Нас трудно поссорить, – заверил он ее.

Морин обворожительно улыбнулась, посмотрев на мужа и сестру. Несмотря на то что она, наверное, сильно устала, Морин вся сияла в своей белой кофточке и черных шерстяных брюках. Ее фигура почти полностью восстановилась, отметила про себя Джесс, гадая, не уговорил ли Барри свою жену возобновить регулярную физзарядку. Как будто уборки в большом доме и ухода за тремя малолетними детьми было ей недостаточно.

– Ты выглядишь великолепно, – сказала Джесс совершенно искренне.

– А ты выглядишь уставшей, – заметила Морин, обняв сестру. – Высыпаешься ли ты?

Джесс пожала плечами, вспомнив свой недавний кошмар.

– Посмотри, что мне дала тетушка Джесс, – выкрикнул Тайлер, сидя на полу и размахивая своим новым самолетом.

– Какая прелесть! Я надеюсь, ты сказал «спасибо».

– Твоя сестра считает необязательным говорить это, – заявил Барри, подходя к стойке домашнего бара и наливая себе шотландского виски с содовой. – Кому что налить?

– Только не мне, – сказала Морин. – Какой красивый свитер, Джесс! Тебе надо почаще надевать голубое. Этот цвет тебе очень идет.

– Свитер зеленый, – поправил Барри, поднимая глаза на свояченицу. – Разве не это ты сказала, Джесс?

– Ну нет, он определенно голубой, – безапелляционно заявила Морин. – Нет вопроса.

– Близнецы заснули? – спросила Джесс.

– Пока что да, но спят они недолго.

– Я кое-что купила им.

– О Джесс, тебе не надо покупать им что-то всякий раз, когда ты к нам приходишь.

– Нет, надо. На что же тогда тетушки?

– Хорошо, спасибо. – Морин взяла из рук Джесс пакет магазина «Маршалл Филд» и заглянула внутрь.

– Это просто детские нагруднички. Мне они показались симпатичными.

– Прелестные! – Морин вытащила небольшие матерчатые ворсистые нагруднички, на которых были нарисованы ярко-красные яблоки и ягоды. – О, взгляни вот на эти! Какие милые, правда, Барри?

Джесс не слышала, что ответил Барри. «Неужели это действительно ее сестра? – задавала она себе вопрос. – Неужели у них одна мать? Неужели женщина, которая закончила с отличием один из лучших колледжей страны, может быть очарована двумя пятидолларовыми фартучками из магазина „Маршалл Филд“? Неужели она действительно может показывать их мужу, ища его одобрения?»

– Так что же произошло сегодня в суде? – спросила Морин, как будто чувствуя, что Джесс не по себе. – Приговор вынесен?

– Неправильный приговор.

– Вы все ожидали этого, правда? – Морин взяла Джесс за руки и повела ее к тахте, не выпуская ее руки из своих, даже когда они обе сели.

– Но я надеялась!

– Борьба, наверное, была жестокая.

– Твоя сестра тоже не отличается мягкостью, – заметил Барри, отпивая коктейль, а потом, не отрывая губ от бокала, почти осушил его. – Разве это не так, Джесс?

– Ты что-то видишь в этом плохое? – в голосе Джесс прозвучало подзадоривание.

– Ничего плохого, пока это ограничивается залом суда. Не клюй на наживку, предостерегала она себя. Не дай ему задеть себя.

– Понятно, – все же протянула она. – Хорошо быть сильным, когда дерешься за кого-то, а не за себя.

– Кто говорит о том, что тебе надо постоянно драться?

– Не думаю, что Джесс крепкая женщина, – высказала предположение Морин, в тоне ее голоса слышался вопрос.

– Скажи мне, Джесс, – спросил Барри, – почему так получается, что как только женщина получает некоторую власть, она теряет чувство юмора?

– А почему мужчина, когда ему не удается быть забавным, ставит под вопрос чувство юмора женщины? – отпарировала Джесс вопросом.

– Существует большая разница между тем, чтобы быть сильным и быть жестоким, – продолжал Барри, возвращаясь к своей первоначальной мысли и подчеркивая ее кивком головы, как будто это была истина, очевидная для всех. – Мужчина может позволить себе иметь оба этих качества, женщина – нет.

– Джесс, – мягко вмешалась Морин, – ты же знаешь, что Барри просто дразнит тебя.

Джесс вскочила на ноги.

– Ничего себе «дразнит»! Подонок!

Тайлер навострил уши, посмотрев на тетку.

– Пожалуйста, следи за тем, что говоришь, – предостерег Барри.

Его упрек уколол Джесс сильнее, чем если бы она получила пощечину. Она отчаянно надеялась, что не расплачется.