Не делись со мной секретами

– Думаю, что это в какой-то степени означает разменивать себя. – Джесс посмотрела в окно. – И дело не в том, что я недооцениваю такое занятие, как воспитание детей, – пояснила она. – Но человек со способностями и умом Морин мог бы как-то полезнее распоряжаться своей жизнью, чем менять пеленки детям и смотреть в рот мужу.

Стефани Банэк подалась вперед.

– Вы думаете, что Морин потакает каждому капризу Барри?

– А вы не думаете?

Стефани улыбнулась.

– Нет, именно так я и думала.

– Я хочу сказать, разве это дело, после стольких лет усилий моих родителей дать ей образование – а вы знаете, во сколько обходится Гарвардский университет, даже если ты получаешь частичную стипендию, – все это летит к черту.

– Вы думаете, ваш отец разочарован?

– Не знаю. – Джесс посмотрела в пол. – Может быть, и нет. Он в восторге от внуков. К тому же, даже если он и не доволен, он никогда в этом не признается.

– А что вы скажете об отношении матери?

Джесс почувствовала, как напряглась спина.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вы дали понять, что ваши родители не порадовались бы недавно принятому Морин решению...

– Я сказала другое: не думаю, что они стали бы учить ее все эти годы лишь для того, чтобы она сидела дома и рожала детей.

– Как, вы считаете, отнеслась бы к этому ваша мама?

Джесс склонила голову на бок, уперлась подбородком в плечо.

– Думаю, она бы пришла в ярость.

– Почему вы так считаете?

Джесс почувствовала, как ее нога нервно подергивается на выдвижной табуреточке.

– Перестаньте, Стефани, вы же постоянно у нас бывали. Вы знаете, как она хотела, чтобы ее дочери получили хорошее образование, умело распорядились своей жизнью, прочно встали на ноги.

– Насколько я помню, это была женщина, опережавшая свое время.

– Значит, вы должны знать, как бы она отнеслась к поведению Морин.

– А именно, как бы она отнеслась?

Джесс поискала подходящее определение.

– Она бы почувствовала гнев, была бы сбита с толку, обманута в своих надеждах.

– Вы действительно так считаете?

– Я говорю, как к этому отнеслась бы мама.

– Вы считаете, что ваша мать не хотела, чтобы Морин обзавелась семьей?

– Этого я не говорила.

– А что же вы сказали?

Джесс посмотрела в потолок, перевела взгляд на окно, потом на звания и степени, висевшие в рамках на стене, и наконец остановила его на женщине, сидевшей напротив.

– Слушайте, вы должны помнить, как расстроилась мама, когда я сообщила ей, что собираюсь выйти замуж за Дона.

– Обстоятельства были совершенно иные, Джесс.

– Чем же? В чем тут разница?

– Ну, во-первых, вы были очень молоды. Дон был намного старше вас. Он уже работал адвокатом. А вы заканчивали первый курс юридического колледжа. Не думаю, что ваша мать возражала против замужества как такового, скорее против такой поспешности.

Джесс начала поглаживать свои покрытые лаком ногти. Она молчала.

– А Морин закончила образование, – продолжала Стефани. – Она уже стала самостоятельным человеком, когда встретила Барри и вышла за него замуж. Не думаю, что ваша мать имела бы что-нибудь против того, чтобы отвлечься на время от дел и создать собственную семью.

– Я не говорю, что мама не захотела бы, чтобы Морин вышла замуж и завела детей, – заявила Джесс, подогреваемая чувством гнева. – С какой стати? Мама любила детей. Ей нравилось быть замужем. Она старалась быть прекрасной женой и матерью, о чем мужчина только может мечтать. Но...

– Но что?

– Но она хотела для своих дочерей большего, – ответила Джесс. – Разве в этом есть что-нибудь плохое? Что в этом ужасного?

– Это зависит от того, чего хочет сама дочь.

Джесс зажала верхнюю губу пальцами правой руки и подождала, пока несколько успокоится сильное сердцебиение, потом продолжила разговор:

– Послушайте, я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать Морин или свою мать.

– А зачем же вы пришли?

– Честно говоря, не знаю.

Наступило непродолжительное молчание. Впервые Джесс заметила часы на письменном столе Стефани. Она наблюдала, как минутная стрелка дернулась и опять остановилась. Зря пропала еще одна минута. Время бежит, подумала она, а у нее столько незаконченных дел. На час тридцать у нее назначена встреча с медицинским экспертом, на три часа – беседа со свидетелем убийства из самострела, в четыре – разговор с несколькими полицейскими, Она могла бы использовать это время, чтобы подготовиться. Зачем она попусту тратит здесь свое драгоценное время?

– Что вы делали вчера вечером, когда позвонили мне? – спрашивала между тем Стефани Банэк.

– Что значит, что я делала?

Стефани Банэк смутилась.

– Конечно, этот вопрос слишком прямой, Джесс. Что вы делали до того, как позвонили мне вчера?

– Ничего.

– Ничего. Ни с того ни с сего вы сказали себе: «Ой-ой-ой, я же несколько лет не видела Стефани Банэк. Думаю, надо ей звякнуть».

– Что-то в этом роде.

Опять молчание.

– Джесс я не смогу вам помочь, если вы не дадите мне шанс.

Джесс хотелось выговориться, но она не могла этого сделать.

– Джесс, зачем вы попросили у сестры номер моего телефона?

– И не думала просить.

– Значит, она сама предложила вам позвонить мне?

Джесс пожала плечами.

– Почему бы это?

– Вам придется спросить ее.