Не дерзи!

Надо было отпустить ее на все четыре стороны. Пусть бы шла себе. Милана наказана, что мне еще нужно? Жадность фраера сгубила! Изначально план был какой? Бывшую позлить. А потом мне захотелось и пятого, и десятого, и девку съесть, и хуем влезть! Долбоеб!

Щас бы гантели тягал, а не слезы и сопли вытирал. Чего я приебался к ней со своими поцелуями? Раздраконила меня и слиняла. Голая! Царевна-Лягушка, мать ее! Кожуру свою скинула и упрыгала! Это же надо быть такой припизднутой?

Овца она, конечно, но я переживаю, как она до дома добралась. Не случилось ли с ней плохого по дороге? Нужно бы ей позвонить, да я не вижу нихуя в телефоне. Даже номер ее найти не могу, все сливается в кучу. Я сам до дома еле добрался. Она не поинтересовалась, жив ли я вообще. Ей вот на меня все равно. Да, конечно, ей похуй на меня! Девчонка вообще по жизни не парится, берет от нее по полной! Сидит там щас хихикает довольная, вся в золоте и в шоколаде. Даже завидно немного.

Да ни хуя с ней не сделалось! У нее же оружие массового поражения с собой было. Всем желающим напшикает, будьте уверены!

Я же просто ее успокоить хотел, угомонить, чтобы попрощаться на хорошей звучной ноте, но только еще сильнее напугал. Что было не так? Я уже сто раз прокрутил вчерашние события, но повода так несуразно себя вести, так и не увидел.

Ох, девочка! Дай мне только в себя прийти! Я обязательно выясню, чем тебе не угодил. Я поднес ее платье к лицу и вдохнул его запах. Член снова задергался. Встал, как по команде. Я уже подрочил на эту ароматную трофейную тряпку дважды, а мой хер так и не успокоился. Снова начал мастурбировать, вспоминая, как его трогала Настя, как поглаживала и сжимала в руке.

Она же после этого домой засобиралась? Вот, что ее напугало? Неужто, хуй не видала?

Да, ну! Быть того не может! На девственницу она совсем не похожа. А на кого похожа? На психованную идиотку, хамку, выскочку, но не на целку. А откуда мне знать, как выглядят девственницы? У меня такого «счастья» не было. На хуй оно мне надо? Я люблю ебаться по-взрослому: грубо, пошло, без запретов и комплексов. Дефлорация – это не из моей вселенной. Пусть этим новички и любители занимаются! Я профессионал! В постели зверь! Нежным целкам на моем хую не место!

Это же стрериотипная поебота, что девственницы должны смущаться, падать в обморок при слове «член», вести себя скромно и учтиво с мужчиной? Это сами бабы и придумали. Одни хуячат в своих романчиках сопливых это вот все, а другие читают взапой.

Нет такого в жизни! Были бы целки такие пугливые и скромные, вообще бы никому не давали. Ах да, пардон, там же еще должна обязательно присутствовать невъебенная любовь! Только все девушки теряют свою невинность у одноклассников на даче или за гаражами. Вот это любовь, блять!

Кончаю! Уф, сука! Давно я так сладко не дрочил, да еще и с утра пораньше. Хорошая девочка! Ух, и повезло же ей, что я жив остался! Так ее выдеру, на других смотреть не захочет! Во все щели напихаю! В жопу мне уже два раза задолжала, сучка бешенная!

А что если она и, правда, девочка? Вот будет облом! Я обламываться не люблю. Я и так в пролете в последнее время. Какая-то полоса невезения пошла. Миланка порчу на меня навела? Все с того мотоциклиста долбанутого началось.

Надо как-то узнать за Настину дырочку, да поскорее. А как узнать? Я же не могу подойти к ней и спросить:

– Дорогуша, скажи-ка мне, а не целка ли ты часом?

Никто так не делает. А как делают? А если каким-то образом выяснится, что так и есть? И че мне с ней делать? Ждать, пока ее еще кто-то первее меня оприходует? Хуйня какая-то получается, вам не кажется?

Да с этой Настей одна хуйня и получается! Одной хуйней больше, одной меньше...

Я не могу теперь на нее забить, и забыть, и хуй положить. Я хочу его в нее засунуть. Чем она меня зацепила? Тем, что не дала? Красивая, конечно, зараза! Сочная, свежая! Но не это в ней главное. Живая она, настоящая. Всю голову я себе выебал уже, думая о ней. Вот зачем оно мне надо?

Входная дверь пикнула – это Людмила пришла.

– Люся, который час?

– Девять часов, две минуты, – отвечает Люся. – Доброе утро, Антон Викторович!

– Охуеть, какое доброе! – ворчу я, натягивая на себя одеяло.

Щас Людмила прийдет сюда первым делом. Стучится? Ну, ничего себе! Прогресс в этикете!

– Заходи, Люда! – разрешаю я.

Щурясь, вижу ее красноголовый силуэт, который двигается к моей кровати.

– Дарова, барин! – басит женщина. – Эт чёй-то с тобой? Никак, пчелы покусали?

– Это, Людмила, перцовый баллончик! – ставлю я ее в известность. – Ты можешь сегодня подзадержаться? Мне помощь нужна.

– Ну, не знаю... – Садиться на край кровати. – Может, в скорую, а? Антон Викторович?

– Не, мне уже лучше. Найди мне капли глазные в аптечке. Только смотри не напутай! А не то я совсем слепошарым останусь и тебе платить уже не смогу.

– Да я чо тебе дура какая? – фыркает Людмила. – Есть-то будешь? Я щас сготовлю!

– Ты задержишься? Нет? – Люда молчит, вздыхает только. – За премию! – добавляю я волшебные, заветные слова.