Не для посторонних глаз... (СИ)

Алёшка выглядел потерянным. Глядя на него, Виталий ощутил, как всё существо заполняет жгучая ненависть. Впервые в душе поднялось желание уничтожить, стереть с лица земли. Если бы этот молокосос не вышел из машины, если бы не вернулся домой…

Но вместе с этим Виталий Андреевич прекрасно понимал, что сам виноват в гибели сына, которая повлекла за собой впоследствии и смерть жены. Это его карма, насмешка судьбы, наказание от Бога. Зло, пусть и не совсем преднамеренное, вернулось бумерангом. Не зря ведь говорят «Не рой яму другому — сам в неё попадёшь». А он вырыл, да ещё какую! Поэтому корил себя, поедом ел, готов был отправиться следом… А Алексей, живой и здоровый, мозолил глаза, был напоминанием о страшной ошибке.

И тогда Виталий съехал из поместья Горских, где каждый миллиметр пространства напоминал об Антоне, а сын брата расхаживал новым хозяином. В итоге виноватым пришлось сделать племянника. Это дало возможность выжить, не сойти с ума от горя, не уйти вслед за женой, чья смерть унесла с собой остатки его страдающего сердца.

С тех пор он лелеял свою ненависть, взращивал её годами и делал всё, чтобы Алёшка «заплатил за то, что сделал». Хотя парень просто вышел из автомобиля. Но кого-то другого обвинять всегда легче, чем себя самого, это помогает справиться с муками совести, которые наваливаются и давят, давят, давят… Да, если бы Алексей поехал вместе с родителями, то Антон не сел бы в машину, и у Зины не случился бы микроинфаркт на опознании. После этого она прожила совсем недолго и умерла у могилы сына, когда поехала её навестить.

Двойное горе подкосило Виталия Андреевича, ожесточило. Он перестал церемониться с окружающими и откровенно шёл по головам. После очередной стычки с отцом, который переживал гибель Вити особенно тяжело, хотя старался держаться и опекал резко постаревшую и осунувшуюся маму, у того случился сердечный приступ, и Виталий получил долгожданный пост председателя, да только радости не испытал никакой. Всё должно было быть не так! Он жаждал, чтобы признали его заслуги, а не взяли в качестве замены.

Нет, если так посудить, он, вроде бы, ни в чём и не виноват, но невмешательство ведь тоже преступление. Если бы сказал брату, если бы предупредил…

А ещё ему срочно нужен был наследник. Не было времени ждать, когда родится собственный ребёнок, которому понадобится немало лет, чтобы вырасти и войти в курс дел. Да и Виталий был однолюбом. Кроме любимой Зинушки никого рядом с собой не видел, поэтому повторный брак и отцовство сразу исключил. Нет, ему необходим взрослый парень, близкий по возрасту к Алексею, умный, хитрый, талантливый… и нуждающийся в деньгах, чтобы быстро освоиться и стать послушной марионеткой.

Когда Виталий на кладбище, куда ездил в очередной раз почтить память жены и сына, встретил моложавую, но измождённую вдову, навещавшую могилу мужа в компании двух детей-подростков, сына и дочери, выбор был сделан. Могилка Асманова-старшего была скромной, одежда матери и детей — очень простой. Эта семья явно нуждалась в деньгах, и он мог им их дать в обмен на долгосрочное сотрудничество.

С этой судьбоносной встречи всё и началось. Он обеспечил больной матери хорошее лечение и взял обоих детей на крючок. Да, двое — это даже лучше, чем один. Мальчишка и девчонка, как раз подойдут для Алёшки и Лики, чтобы связать племянников по руках и ногам, а потом… потом племяннички могли бы просто куда-нибудь исчезнуть. Мало ли несчастных случаев, болезней и прочего?! Нет, как и в случае с братом, намеренно он их изводить не собирался, но в жизни всякое может приключиться…

Вот так, приведя в дом Тамира и Теону, фактически приёмных сына и дочь, он сделал шаг, после которого возврата нет. Никаких тёплых чувств или заботы он этой парочке полусирот дарить не собирался, пускай будут благодарны за кусок хлеба и делают то, что от них потребуется. Да, ему теперь всё равно, чувства и эмоции, радость и тепло навсегда ушли из его жизни. Тех, кого искренне любил, уже нет на свете, осталось только семейное дело, вот им и надо заняться.

Алексу хотелось ломать и крушить всё вокруг. Бросать вещи, бить стёкла, кричать и выкинуть из дома дражайшего дядюшку пинком под одно место или хотя бы набить ему физиономию, презрительно кривящуюся и пренебрежительную. Но он не мог сделать ничего подобного. Необходимость сдерживаться, не давать волю порывам впечаталась в подкорку, связывала по рукам и ногам.

Это Тамир может поорать, устроить дебош, накачаться алкоголем по самое не могу и разбить бутылку о стену, ему простят такие выходки. А гендиректору «Вайлет-компани» не пристало, он лицо компании. Внутренний тормоз держал крепко, но даже самый сильный замок когда-нибудь может сломаться. Уединиться, как можно скорее, чтобы никого не видеть и его никто не видел, чтобы никому не навредить и не показать то, что переполняет душу.

— Алексей Викторович, — личная помощница возникла из-за поворота внезапно, но вовсе не удивилась его появлению. Значит, специально поджидала.

«Нет, Кристина, не сейчас. Пожалуйста, не подходи! Мне нужно побыть одному…»