Не для прессы (СИ)

Максон говорит об Аспене, но не поворачивает голову к последнему, он не отрывает взгляда от моих глаз и не дает увернутся мне. На сердце теплеет от трепетного волнения, вызванного тем, что он верен мне, когда я пытаюсь просить его об обратном. Он не сдается, так почему сдалась я? А ведь не должна же. Найти бы силы, а там я смогу хотя бы попытаться отстоять свое право на счастье.

- Я люблю тебя, - все, что я говорю Максону в ответ на его слова. Будет ли возможность сказать ему это еще раз, я не знаю, но он должен это услышать хотя бы сейчас. Максон убирает растрепавшиеся волосы мне назад и серьезно смотрит на меня.

- Я люблю тебя не меньше, милая. Я должен идти. Береги его, - говорит Максон, коснувшись моего живота и прижавшись губами к моему лбу. В этом, таком невинном жесте, столько нежности и надежды, что моя вера в свои силы возрастает.

Максон быстро покидает подвал. Он решительно выходит из комнаты, и никто не говорит ему и слова. Куда уж там, это ведь принц. Пожалуй, в этом есть свои плюсы. Не будь он принцем, не смог пробраться сюда, хотя, не будь он принцем - ничего этого попросту не было бы.

Я забираюсь на диван с ногами, обхватываю колени руками и утыкаюсь в них лбом. Какая уж тут гордость, если Аспен только что видел кое-что похуже.

Мы молчим. Я не знаю, как правильно это описать. Я могла бы что-то сказать, но не говорю, не вижу смысла, или это просто отсутствие желания говорить с Аспеном, но, так или иначе, я молчу. Боли нет. Странно, но той боли от его предательства уже нет, и что-то подсказывает мне, что это главным образом потому, что я теперь не так уверена в предательстве Аспена. Я не могу отрицать очевидного, и он это знает. Аспен совершенно точно прав в том, что я его знаю. Тот Аспен, которого я всегда знала, не смог бы причинить мне вред, но что, если приоритеты Аспена изменились? Вместо боли пустота, пустота там, где было все светлое по отношению к Аспену. Я не знаю, кто он мне теперь: друг, бывший любимый, просто знакомый, гвардеец во дворце моего жениха или предатель? Многовато вариантов для одного человека. Знать бы еще правильный ответ.

Почему молчит Аспен, я не знаю. То ли он что-то обдумывает, то ли ему неловко, то ли он злится на меня, а может злится и на Максона. Как бы там ни было, мы молчим, в комнате повисает неловкая тишина, и я слышу только биение своего сердца и наши дыхания.

Я судорожно пытаюсь придумать, как обхитрить короля, но у меня нет действительно стоящей идеи, одни лишь глупые мысли, одна абсурднее другой. Проходит минут пятнадцать, прежде чем я признаю, что я не соперник в коварных идеях королю, он-то уж мастер интриг, заговоров и прочего. От него можно ожидать всего, чего угодно. Раз королю совесть позволила убить своих детей, он не побрезгует ничем, чтобы от меня избавиться.

- Америка, - отрывает меня от раздумий голос Аспена. Я даже успела забыть, что и он тут, - я не виноват в том, что происходит. Если бы я знал, как помочь - помог бы.

- Мне ничего не поможет. Ничего. Все, чего я бы хотела, так это сейчас нанести меньше вреда Максону, - Аспен всплескивает руками и ударяет кулаком о стену, даже не поморщившись.

- Не могу поверить, что ты смирилась.

- Мне не нужна та жалкая жизнь, которую оставит мне король без Максона и…

Я не договариваю, просто не успеваю из-за того, что дверь распахивается, и в комнату растрёпанная влетает Эрин. Именно влетает, по-другому и не назовешь. Аспен в это время находится за дверью, он там и остается.

- Миледи, я только что от принцессы Николетты. Как хорошо, что она рано встала. Это только нам на руку. Стоило мне рассказать ей все, что произошло и рассказать о ребенке, - немного приглушенно она говорит последние слова, но Аспен-то слышит. Я вижу, как его лицо меняется с удивленного на сердитое. Раньше я бы расстроилась, а сейчас мне не до этого. Правда, у Эрин просто невероятный талант объявлять всем о ребенке раньше меня самой: Максон, Николетта, Аспен. Правда, Николетте я просила сама сказать, но это не меняет факта.

- Что сказала принцесса Николетта?

- Она попросила передать, что сделает все, что в ее силах, быстро отправила меня к Вам и просила передать вот это, - Эрин протянула мне конверт, и, вытянув оттуда лист пергамента, я стала читать:

«Дорогая Америка,

Одна из твоих горничных сообщила мне о произошедшем. Я просто шокирована варварством короля Кларксона. Ты же невеста его сына, но сейчас не об этом. Дорогая, можешь не волноваться и положиться на меня. Я что-нибудь придумаю. Да и твой принц не станет сидеть сложа руки. Доверься нам. Тебе не стоит сейчас волноваться. Береги ребенка, наследника трона. Если я не стану крестной будущего короля Иллеа, значит я не Николетта Ристори, будущая королева Испании. Мне пора бежать.

Николетта»